чтение в ближайшей перспективе

ну раз весело гнать тут никому не интересно, то и фиг бы с ним.
Оставлю себе список на прочитание
Роберт Нозик - Анархия, государство и утопия
Том Бетелл - Собственность и процветание
Лон Л. Фуллер - Мораль права
Дж. Ролз - Теория справедливости
Пол Готфрид - Странная смерть марксизма
Бертран де Жуневель - Власть: естественная история ее возрастания.

... как-то так в обозримом.

@темы: загашники

---

предновогодний гон

Слушайте, а кто-нибудь знает, что там произошло у Часов с какими-то двенадцатью?
Кто там кого бил в новый год и за что?

---

занимательная физика...

Варила студень - ну новый год, скоро, как бы логично варить студень к празднику.
Копыто, путовый сустав, подбедерок. Копыто и сустав в одну кастрюльку, подбедерок в другую, варить 4 часа, вынуть кости, закинуть мясо и мягкие фракции обратно, остудить, снять жир - с той кастрюльки, где кости, снять ложкой с хорошо застывшего, поскольку он будет консистенцией как топленое масло даже в холодильнике, и будет его сантиметр или около того, а с мясного бульона тупо шумовкой, потому что он будет твердый - и снова поставить довариваться на пару часиков, уже с морковкой, с луком, с несколькими горошинками перца и кореньями. Доваривши, мясо и прочее вынуть, подготовить (ну понятно), разложить по посудинам - а бульон процедить, слить вместе и прокипятить еще раз. После чего залить им мясо и поставить остывать. Вот казалось бы, где в процессе место для сюрприза?
Бульона немножко осталось, граммов 700, что ли. И мы его слили в отдельную кастрюльку - ну вкусный, и в гречку хорошо, и в овощи... нормальная такая алюминиевая кастрюлька. Круглая. То есть, когда бульон в нее наливали и отставляли в холодильник, она круглая была.
А с утречка я ее достала из холодильника вполне себе треугольную. Бульончик, застывая, ее деформировал. Я сначала глазам не поверила, но потрогав руками кастрюлькин бок, поверить пришлось. В общем, далеко простирает химия руки свои... и физика тоже.

@темы: неприрученный труд

---

древние французы были очччень не дураки

Килограмм говяжьей печенки
полкило лука (репчатого)
четыре желтка сваренных вкрутую яиц
180 мл костного мозга из суповых костей.

Печенку с луком протушить без соли в небольшом количестве воды 35-40 минут от закипания жидкости в сотейнике или чем вы там пользовались. Если она будет мороженая - то можно без воды, просто тушить на маленьком огне.
Костный мозг вытряхнуть из костей (поскольку в холодном виде это не сделать никак, то он считается готовым, как только вы его вытряхнули; если же вы его предварительно замораживали, как я - значит, слегка подогреть, можно и в течение 30 секунд в микроволновке, а можно просто поставить рядом с плитой)
Готовую печенку натереть на крупной терке, процедить сквозь сито то, в чем она плавала, отброшенный на сито лук вилкой тщательно перемешать с натертой печенкой до полного растворения лука, добавить костный мозг и раздавленные вилкой желтки, тщательно перемешать еще раз.
Получившуюся субстанцию три раза прогнать через мясорубку. Обычную советскую мясорубку.
Добавить соль, мускатный орех, гвоздику, прованские травы.

Они на самом деле еще добавляли жирные сливки и запекали получившуюся смесь с ними, но я попробовала и поняла, что если туда еще и молоко - не потянет уже печенка дегустаторов, и решила схалявить.

Очень они были не дураки, вот что я вам скажу. Сливочное масло по сравнению с костным мозгом совершенно не торт.

@темы: неприрученный труд

---

Хроники пикирующей... уже неважно, чем это было. В общем, оставляю здесь.

Это от 24.10: top.rbc.ru/spb_sz/24/10/2014/954112.shtml#xtor=...[internal_traffic]--[rbc.ru]-[main_body]-[item_5]
Это от 27. 10: news.mail.ru/politics/19948587/?frommail=1
Это от 05.11 www.vz.ru//economy/2014/11/5/713865.html
Это с той же даты (05.11) вступает в силу news.mail.ru/politics/20043566/?frommail=1.

@темы: с натуры

---

мне тут надо чтобы было

старая-старая песня.

Есть в Техасе городок, симпатичный городок
Очень тихий городок, как весь Техас.
В городке том есть салун, под названьем "seven moon"
Вот какой там случай вышел как-то раз.

Ref
В салуне Севен Муне - услады для души
И девушки, и виски, и музыканты хороши
В Салуне Севен Муне оставь свои гроши,
Седлай свою кобылу и в прерию чеши.

Был открыт салун всю ночь, и бармен не спал всю ночь
И его подручный Джо всю ночь не спал
И - такие вот дела - лошадь синяя вошла
Улыбнувшись, покосилась на стакан

Был на ней большой цилиндр, лакированный цилиндр
Кольт на поясе и на хвосте банты
Лошадь крикнула "йу-хуу!" и прошлась по потолку,
Оставляя цепью грязные следы.

Лошадь к стойке подошла, прямо к стойке подошла
И откашлявшись, сказала наконец
Вот вам доллар, милый мой, дайте мне без содовой
Пару виски и соленый огурец.

А потом она ушла, повернулась и ушла,
И бармен смотрел ей вслед с раскрытым ртом
Он сказал - послушай, Джо... Никогда я не видал
Чтобы ВИСКИ заедали ОГУРЦОМ.

---

заначка, историческое

ochendaje.livejournal.com/478892.html

mi3ch.livejournal.com/2704624.html

@темы: заначки

---

Ухватила тонкий финский утеплитель для верхней одежды, фигня, греющая как оренбургский платок и такая же тонкая, бывает трех цветов - белая, черная и серая, только мало где и редко бывает.
Приперла радостная в ателье куртку утеплять, мне там говорят - позвоните в понедельник, справьтесь, как дела, может уже готово будет. Понедельник еще терпимо, по прогнозу погоды кожаного пиджака на тонкий свитер вполне хватает. Звоню. Ой, еще нет, вы перезвоните в четверг, может к пятнице. ВАШУ МАТЬ! к пятнице на почве тащемта минус обещали дать. Ну, ладно, попробуем извернуться, тем более что заказана и сегодня должна была быть забрана длинная шерстяная юбка на подкладке, шансы выжить вполне есть...
АГАЩАЗ блин. Восемь раз блин.
Получила новую юбку.
Охрененно красивая юбка, чо.
Только по поясу болтается. Сшита по мерке, снятой вроде прямыми рукЪми с трезвых глаз всего-то месяц назад.
Я не буду рассказывать, КАК ИМЕННО я зла.
... и хоть бы это было все.
Собралась я спать, и тут, разумеется, вконтакт постучали с просьбой поработать прямщаз. Ну бывает, я даже не всегда против, поскольку за это денег дают. Ну даже до четверть четвертого утра бывает. Закончила, валюсь спать, через четыре часа просыпаюсь. Кто помнит, сегодня восьмое число www.jyoti.ru/article/903. Так что не ворчу, засыпаю себя обратно, хоть и не без труда. И - тадам! звонок от швеи. Посмотрите, типа, мою сберовскую карту в пакете с юбкой, а то потерялась, не вижу нигде. Смотрю в пакет - реально, там карта, и сообщаю об этом в телефон. А оттуда логичный вопрос - а когда принесете? а я вам юбку переделаю за вменяемые деньги быстренько? А я с трудом помню, как меня зовут и какой у меня адрес.
тьфутыпропасть.

@темы: шпинат-паркет

---

Калган (еще дальше)

Утром я встала, чай поставила, на полать потянулась, за пятку дернула - вставай, говорю, потом, если захочешь, доспишь, а сейчас поесть надо, день у тебя непростой сегодня будет. Пока она умывалась-одевалась, я собрала на стол и сама собралась, потом в банку глянула - есть еще немного времени, дай-ка, думаю сегодня с ней схожу, а то есть у меня такая мысль, что третьей лишней я там не буду. А потом еще подумала, и решила - нет, все-таки сначала до пчельника дойду, а то потом будет не с ноги и все опять неладно выйдет. Наскоро что-то в рот запихнула, Нежате сказала, чтобы не стеснялась, а убирать не надо, пусть так стоит, я приду и разберусь, с тем и убежала. По дороге только вспомнила, что ни гостинца не взяла, ни посудину под мед, растеря, не прихватила. А возвращаться было уже неладно, пока назад, пока опять туда, остальное и не успею, ладно, думаю, что-то да решится. На пасеку пришла, а у него уже все ульи убраны, так, чего-то по огороду крутится с метлой, не с лопатой даже, явно ищет, чем бы себя занять, а тут я. Ну, обнялись, поздоровались, он меня в дом позвал, сбитень предложил, я не отказалась, я, как водится, похвалила дом - а что ж не похвалить, хозяйствует он и правда хорошо, несмотря что один, и огород у него, и козочки, и курочки, это кроме пчел, и дом чистый всегда, и сам он в порядке, хоть и не молоденький. А он мне в ответ - да ты-то хозяйка получше меня, и не маши рукой, я тебе правду говорю, а не просто так подхваливаю ради лести. Я как услышала, так сперва порадовалась, что не под глоток пришлось и что кружка со сбитнем не в руках была, и уж только потом все остальное - да чем же лучше-то, спрашиваю. У меня ни огорода, ни живности, живу от леса, убираюсь как придется, только и славы, что дом пока мохом не зарос, с твоим жильем и не сравнить. Он мне смеется - да ты не скромничай, у тебя все село хозяйство, и вокруг села еще немножечко. Сегодня вот сама прибежала, я гадаю - то ли случилось что, то ли в кои веки радость моя между дел для меня дольку нашла. Мне даже краска в лицо бросилась, неловко стало: он-то все лето ждал, а у меня и правда не нашлось времени даже привет ему передать. Мысли собрала, чтобы и не обидеть и не наврать, вдохнула, выдохнула - я, говорю, архангельскую подновлять еду этой осенью, хотела перед тем повидаться. Сегодня так зашла, спросить, можно ли заглянуть на днях, а то мало ли у тебя дела. Он и помрачнел. Слушай, говорит, ну когда же это кончится, невозможно же столько на одного живого человека грузить, одно поверх другого. Две шкуры с одной овцы и мясник не снимет, а у тебя их за жизнь я уж не знаю сколько и содрали-то. А что делать, говорю, отреченная же я, такое наше правило, так живем, так и умираем. Он вздохнул, руки протянул, меня к себе пригреб - Ена, Енюшка, ну тебе ж не двадцать, а прививка такая тяжелая, ты же потом до рождества в себя приходить будешь, а мне тут майся, зная, что ты там мучаешься. Я вздохнула только - а что делать-то, Аксан? если не я, то кто-то другой должен, без чумной стражи волость оставлять нельзя, и быть нас должно определенное количество. И я хоть привыкла, оно конечно не сахар и не мед, но мне оно по крайней мере знакомо. К весне продышусь, если бог даст, и будет все опять хорошо, куда б я делась - а другом кому после первой вакцинации две недели в бреду гореть и еще три рыгать, прости за грубость, от каждого запаха, а дом, а работа, а не дай бог дети или муж... или родители старые... да и в братстве с таким-то подарком радости мало. А в монастыре чумной стражи и так четверо. Смотрю, серый весь стал, желваки на скулах катаются... однако он меня не первый год знает, промолчал, вздохнул, еще раз к себе прижал - монетка ты моя разменная, за всю Русь выкуп... вечером приходи, я ждать стану. Я его тоже обняла, от всего сердца, без принуждения - приду, говорю, жди. Встала, за шалькой потянулась голову покрыть, он мне говорит - ты не торопись одеваться, я тебе меду нацежу свежего, четыре дня как снял, только отстоялся. А, говорю, хорошо, давай, а я тебе вечером калганной настойки принесу, тебе золотой* или сладкой*? Он посмотрел на меня с прищуром - а давай, говорит, и той и той? я ему посмеялась - давай, авось не разобью, и пока я пуговицы застегивала, он мне меду в корчажку нацедил, корчажку в туесок поставил и все шпагатом обвязал, чтоб нести удобно было. И попрощались мы до вечера. Вышла я, на небо глянула, смотрю - уже до дому не успею, в камни надо бежать, раз собиралась Нежату доглядеть, тем более что знаю где дорогу срезать. Срезала по гривке над болотинкой, а она бутовая, тепло долго держит, смотрю - а там калган еще не спит и местами цветет даже. Ну ничего себе, думаю, как оно бывает, вот где ава*-то калган взял мне на запястье. А вот и сам он, на корне сосновом сидит и в сторону камней смотрит. Я мимо-то иду - и что, говорю, хорошо видно? он, довольный такой - отлично, говорит, видно, садись тоже посмотри. Я ему - да я собиралась ближе быть, чтобы если что... Он меня за юбку цап - и к себе тянет - садись и смотри, там не фронт и не госпитальная палата, там класс, и сейчас тебе там делать нечего, полдольки посмотришь, потом подойдешь. И села я с ним рядом смотреть. И первое, что я заметила, что смертные камни с этого пригорка видны как на ладошке, вот как если бы смотреть не от входа, а чуть сбоку, но лучше, и слышно тоже как если бы рядом быть. Я всмотрелась - а сама говорю тихонько - слышь, ава, а ты отсюда на нас глядишь, если что? Ага, говорит, отсюда, и ты теперь гляди, если будет настроение. Я ему - буду, непременно, а сама руку за затылок закинула и по стволу сосновому, под которым сидели, провела. И нашла, что искала: засеки на коре. Значит, когда Самослав камни тринолом рвать пришел, он знал, куда и как класть надо было - а я то, дура, искала направление внутрь, в сами камни. Черный меня услышал, верно, громко думала, по коленке похлопал - не дура, успокойся. Ты смотри лучше туда, там сейчас настоящее чудо происходит, такое даже я раз в больше чем десять лет вижу, а тебе-то и вообще непонятно, при жизни еще раз доведется или нет. А и верно, думаю, прошлое от меня не уйдет, будущее еще не настало, а настоящее убежать вполне способно. И вгляделась. Нежата, прямая как струна, стояла с Ладом в упор, собравши рот в кучку, а брови в досочку, и искала под собой ноги. Лад, спокойный, как дорожное полотно, ровным голосом ей говорил - не торопись, сейчас найдется. Помнишь, чем сцепление жмешь, когда мотор заводишь? Вот на это место и стань. Остальная подошва тебе сейчас ни к чему, пятки тут, как и на педали сцепления, роли не играют. Спину держи, дышать не забывай... куда назад пошла? Ты же на дороге руль не бросаешь? вот и тут держи упор, без этого ни вперед, ни назад пойти не получится, впереди у тебя я, а сзади земля, и пока ты в меня не упрешься, ровной она не будет, хоть ты там паркет настели. Так, стоишь вроде. Да не трясись ты так, твой мотоцикл в два раза меня тяжелее, а ты на нем как-то год отъездила, так что все ты уже умеешь, просто еще сама не знаешь, что умеешь. Теперь попробуй подвинуть меня вперед... нет, руками не получится, делай, как за рулем, сердцем поворачивай, машина слышит, и я услышу. Ты на меня не смотри, смотри за меня, тебе же надо видеть, куда ты меня сдвигаешь, а вдруг там камень или еще что? Спокойно, ничего нового для тебя не происходит, ты это уже год делаешь, и пока жива, это не сложнее чем ехать... правда и не проще. Так, давай-ка наоборот сделаем, а то ты как-то не столько делаешь, сколько пытаешься. Вот слушай, я взял упор, чувствуешь? Хорошо, теперь я беру управление, слышишь, теперь я давлю, а ты упираешься? дави навстречу так же... куда на пятки встала? сейчас я руки отпущу и ты упадешь. Ага, вот, теперь верно, молодец. Смотри что будет сейчас: вот я взял управление, и смотри: у тебя уже на двух ногах вместе стоять не получится, на какой сейчас стоишь? правая... левая... опять правая... хорошо, теперь делай то же самое со мной. Это неважно, сколько мне лет, я от этого не развалюсь, не беспокойся. Мотоцикл твой весит больше, не трусь, делай давай. Ну, вроде получилось, теперь попробуем пошагать. Вот я беру управление, вот ты стоишь на правой ноге, а теперь смотри: я чуть напираю - и тебе либо падать назад, либо за меня хвататься, либо что? Вот молодец, шустрая какая, не то что этот придурок, он полдня соображал. Смотри, у тебя левая нога назад отошла, теперь что получилось? получилось, что я могу на свободное место встать, ну еще не встать - так, ногу поставить - опа! Что, неудобно? а это потому что у тебя колено черте где и деревянное, дай ноге свободу и сразу будет хорошо, смотри, мы с тобой целых полшага сделали уже, что дальше делать будем? как это - что надо? откуда я знаю, что надо? покажи мне, куда ты хочешь, чтобы я пошел, или сделай себе удобно, я подстроюсь. А, смотри, вот у тебя ноги сами вместе собираются, а впереди я, и получается, что ты отошла на шаг, и дала мне место сделать шаг вперед. Теперь давай ты управляй. Ага, вот на правую ногу меня поставила, молодец, вот я на левой стою, вот опять на правой... не, не слышу. Опять на пятках стоишь потому что. Давай снова. Так-так-так...молодец, сделала. Теперь попробуем сразу полный шаг. А теперь несколько шагов, например, пять. А теперь я тебя поведу. И не бойся, я смотрю не на тебя, а за тебя, я вижу, куда мы идем. Тебе же я верил, вот и ты мне верь. Постой, подыши. И знаешь что еще сделай? с денег купи себе нормальные сапожки дорожные, не ботинки, как у пеших, и не пантофли*, в каких городские машины водят, а нормальную обувь на каблуке и с твердой подметкой, чтобы нога привыкала не пяткой в землю бить, а ходить, как нормальные люди ходят, не торопясь и свободно. И учись спину держать. Завтра сюда же приходи, продолжать будем. До недели так поделаем, потом надо перерыв, чтобы отстоялось, чтобы тело запомнило, а голова думать перестала. Вот тут Нежата голос подала - мне, говорит, после недели или в город надо или в гамалейку на заправку, прививаться. Лад себя и по лбу хлопнул: ах, да, ты же у нас отреченная, тебе выбирать не приходится. Нежата плечиком дернула - а что там выбирать-то? Не страшней смерти, я думаю. Лад на нее посмотрел, вздохнул - кому как, милая, кому как. Ты у Есении спроси, пусть она тебе расскажет, как-никак она медичка, ей лучше знать. Я встала - пойду я, ава, говорю, мне бы уже там быть, а я с тобой тут сижу. А он мне кивнул только - вот здесь, говорит, два шага, ручеек и мостик, и будешь в камнях, прямо у сердца-камня со спины. И пропал, как не было его. Я через мостик перешла - и правда, в камни прямо и уперлась, ну для порядка краем обошла, не прямо же по тропе из камней на живых людей выходить, у входа и встретились мы - здрасьте, говорю, снова, закончили вы? Если да, то давайте бегом ко мне чай пить, а то я потом убегу, дела у меня. Лад мне только головой покрутил - Ена, я бы с удовольствием, но у меня Геня дома, и этого,... папаши плохо испеченного... детки у нас, она с ними все это время нянчится, раньше Радослава немного помогала, у нее-то мелкий от груди отказался, а молока осталось еще, вот, докармливала, потом перестала, он было совсем увял, и Геня его на овсяном отваре выхаживала, как ее саму в свое время, сама-то видишь жива она, а деток нет и, доктор сказал, не будет, так у нас то козлята, то котята, то медвежонок даже был, потом в цирк забрали, а теперь вот эти кутятки. Я-то в отъезде вечно, ей одной грустно, а так дом не пустой, только они злобненькие, их строжить надо, несильно, но надо, а то старший кусается, а младший, чуть что не по нем, орет до свиста аж и заходится потом. Так что я лучше к ней, со мной-то оно всем спокойнее. Я почему и стал его тыкать, что детьми заниматься надо, а сам не можешь - заработай и заплати тому, кто будет. Или признай, что ты урод и отцовство продай*, пока не поздно. Ну он и сел мне на шею, а что мне оставалось? сам рот раскрыл, сам и гребись. Причем если б я слушал тогда, что мне Геня лопочет, когда приехал той зимой, я б хоть запомнил, не связался бы, а так... у нее же вечно в одну кучу все - козлята, цыплята, пироги, сапоги, варенье, светлое воскресенье, деревенские сплетни и церковные проповеди. А мне-то не то важно, о чем она, а что вообще ее голос слышу, в дороге-то знаешь, и намаешься, и налаешься, и спишь не так, и ешь не то, а тут дом родной вокруг, и руки любимые обнимают, до этого ли придурка было. А тут вон что, оказывается. Нежата помялась, потопталась... Ена, говорит, а можно я лучше завтра вечером приду? а то и мешать не хочется, я и так два дня надоедаю, и на почту бы надо показаться.
Я, если честно-то, обрадовалась, прикинула, что сейчас туесок в сенцы поставлю, сорочку переодену, фляжечки возьму, да до пасеки обратно побегу пока светло. Да когда хочешь, тогда и заходи, говорю, лишь бы я дома была, а так я тебе всегда рада. Только по тропе к себе направилась, слышу бежит кто-то, оборачиваюсь - Лад. Слышь, говорит, я тебе спасибо сказать хочу. Она еще ходить не умеет, а уже роллетта. Я про такое только байки слыхал. Лучшего подарка, думал, и не будет уже, она ведь роллетта, как Геня жена. И одну я подлетком со двора взял в дом, а другую не кто-то, а я учу танцевать. Ена, ты только сохрани ее, я же знаю, что такое прививки эти ваши. Я и рот открыла - слушай, говорю, ну тебе-то откуда знать это, ты говори, да меру помни. А он рукой машет - да уж знаю. И мужики из отреченных не немые, а что до женщин... хотя блюдете вы себя так, что на вас монашкам ровняться можно, кто и согрешит, может, да наружу не выплывает оно, и если монашки еще беременеют, бывает, то ваши-то почти никогда. И от отреченного детей я не помню чтобы хоть одна в подоле принесла, сам не видел и не рассказывали. Так если оно нутро настолько выжигает, уж наверное это тебе не стопку за обедом выпить. Я головой покрутила - и правда, говорю, знаешь. Но ты не бойся, верну я тебе роллетту твою в целости и сохранности, калганную настойку я не зря каждый год ставлю. А после первого раза, ну двух, ДДТ вообще не чувствуется, не трудней ангины или детской ветрянки. И вот тут он меня по-настоящему удивил. Взял мою руку и поцеловал, как городские делают, церемонно и бережно. Потом развернулся и по тропе быстро-быстро в село пошел. А я к себе забежала, фляжки взять и сорочку прихватить чистую.
Вернулась домой - уже не просто светло было, уже солнце к зениту подбиралось, да и долго ли ему, в листопад у него горка короткая. У луны зато дорога длинная, с веточки на веточку, с маковки на верхушку... все успели - и наспорились, и намиловались, и налюбились, и наплакались, и насмеялись, и попрощались на всякий случай. Архангельская - она тяжелая, всякое бывает.
-----------------------
*золотая и сладкая калганные настойки - см. рецепты в следующем, последнем, отрывке текста
*Ава - командир, старший, батя - все вместе и еще чуть-чуть. Немножко отец, немножко командир, немножко духовный наставник. Это самое распространенное из просторечных иносказательных именований Черного.
*патнофли - домашние тапочки, калька с французского, ироническое название мягкой обуви для водителей.
*продажа отцовства/материнства - адресная передача на усыновление своих детей родителями, неспособными по бедности или неприспособленности их содержать. Биологический родитель за это получает единоразовую, довольно крупную, выплату от желающего принять детей к себе. Судьбы таких детей бывают очень разными, это зависит от добросовестности и порядочности опекуна, варианты типа описанного у Куприна в "Гуттаперчевом мальчике" вполне случаются и не особо редки, но бывают и не только они, так покупают себе наследников бездетные профессионалы, заинтересованные передать производство или иметь постоянного партнера для выступлений, если речь идет об артистах. Совершить такую сделку можно только до тех пор, пока ребенку не исполнилось пять лет.

@темы: слова и трава

---

текущий список кораблей

то есть растений.
Хойи: белла и карноза (в дороге ко мне хойя хойшкеля)
мирт
лимон (или грейфпрут, он пока не признался)
теспезия
тайский чай
хомскиолдия
родохитон
дихондра
аспарагус шпренгери
карликовый гранат
кроссандра красная
рипсалис
амариллис
зефирантес
мурайя
гинкго (он постоянно спит, но при этом себя неплохо чувствует)
церцис европейский
турецкая гвоздика
барвинок комнатный
оксалис двух видов
декоративный перец
алоэ (ну есс-но!)
эухарис
спатифиллум
антуриум
эписции две разные
папоротники венерин волос (адиантум), олений рог (платицериум) и нефролепис (самый обычный)
смолосемянник
хавортия
ююба
глориоза (не знаю, какая, ни разу не цвела)
драцена
фаленопсис
калатея
дипладения
аихризон
эхеверия
бильва
и неведома зверушка, по всем признакам похожая на пахиптеру, который в городе нет больше ни у кого вообще - ну кроме тех, кто ее получил (или получит) от меня

вот так-то.
И если раздать черенки, то для все, что у меня еще не посеено, даже места хватит.

@темы: растительное

---

Калган (дальше)

Утром как глаза продрали, я на товарку глянула - опухшая, зеленая, ну ясно, намерзлась вчера, так сегодня ей ни есть ни шевелиться неохота, сейчас ей на улицу выйти, чтобы ветром обдало - и готов бронхит, до весны с зеленым кашлем* за рулем куда как весело, а чтобы этого не было, всего и надо, что согреть и день покоя обеспечить, так что я на нее посмотрела и решила, что сама за нее сегодня подумаю. Чай пили когда, я ее и спрашиваю - слышь, говорю, Нежата Волховна, ты же с ходовым сегодня разбираться вроде бы планировала? она говорит - да, собиралась, но это же втулки, колеса надо снимать, я тебе всю сподню займу. Я говорю - а и хорошо, что займешь, у меня на нее сегодня планов нет, мне надо бы до села добежать, а я собиралась на напаре настойку поставить, так состав надо в тепле держать, так что ты очень кстати, потому как печку ты мне протопишь по любому, пока тут сидишь, а я как раз отлучусь, и тебе будет случай поработать спокойно. Она плечом двинула - а чего б и нет, говорит, хороший план, Есения Саяновна, дом не бегает, печь не скачет, думаю, что услежу. Ну, говорю, и ладно тогда, я сейчас после завтрака напар поставлю и пойду себе, а ты оставайся, только смотри из дома не ходи, потому что натопить сейчас придется так, чтоб ты в сподней могла в рубашке сидеть, а вместо штанов я тебе бродни дам, в них посвежее будет.
Протопила я и правда старательно, даже травные пучки на веревке зашевелились, гулять пошли. А пока топила, закипятила чайник повторно, калганные корешки нарезала кружочками, как морковку в суп, засыпала в термостойкую стеклянную банку с притертой пробкой и крутым кипятком ошпарила, а потом, сразу, пока не остыло, в банку ухнула всю бутылку монопольки-менделеевки*. Оно, конечно же, сразу зашипело и цвет пошел в жидкость. Смотрю, у товарки моей глаза круглые и опять все веснушки на носу видно, подмигнула ей - ты, говорю, не беспокойся, это не колдовство, это природная наука химия, в твоих руках бы так же было. Она мне смеется - не, мне в руки мельче топора давать ничего нельзя. Я думаю - милая моя, как же ты мотор-то вчера мерзлыми руками перебрала тогда? Себе подумала, а спрашивать не стала, а то мало ли что, оговор - дело такое, он по душе как плесень расползается. Потом еще подумала, из горки взяла корчажку маленькую, в нее сыпанула сушеных рябиновых ягод, шиповника, земляничного листа и душицы с сушеницей, кипятком залила правда, крутым он уже не был, да и не важно, и на губе оставила преть. А потом подумала и с губы наверх на печку переставила, мало ли что. Оделась, сказала, что через долю приду, самое большее - через полторы, пожелала не скучать и пошла себе. Вышла, по лбу себя хлопнула, вернулась, в кут прошла и калганные стебли из кружки вынула, с собой взяла. Пока туда-сюда ходила, Нежата уже на лавке колесо разобрала и с ним возилась, с банкой керосина и ветошью. Заскучает она, как же... там еще задняя втулка и цепь, дай боже до вечера управиться с такой-то головой как сегодня. За калитку вышла я, и думаю - то ли до села шлепать, к Ладу домой стучать, то ли что, смотрю на стебельки-то - а они мне не к селу, прямо, а к смертным камням, направо, указывают, вот прямо в руке как есть, поворачиваются все в эту сторону. А что, и правда: вчера они там крутились, сегодня тоже погода пока сухая, где бы им еще и быть, Ладу-то не снился он. Так что туда я и пошла. И не ошиблась. Оба они сидели у входа в камни, там, где я во сне себя нашла, Лад был мрачней, чем с похмелья, Самослав на него смотрел, как поденщик на навозную кучу: и подходить не хочется, а надо. Я до них приблизилась, поздоровалась, вижу, Лад аж чуть не просиял, так отсрочке рад, а Самослав и пришиб бы меня, да пока сдерживается, но полностью не утерпел, стравил пар - что ж, говорит, тебе все время надо-то, ни дня же не прошло, чтоб тебя не встретить. Я ему ласково так и отвечаю - а ты, разлюбезный сосед, меньше бы ходил бабьими дорожками, так мы бы реже видались, сейчас я вот пришла опять щербинки на камнях посчитать, все пытаюсь додуматься, куда ж ты тринол-то сунул позатой осенью. Лад на Самослава глянул да и обложил его по матери, а потом еще сверху добавил пару слов, совсем уж обидных, но таких точных, ну прямо как орехом в мышиный лаз попал. Потом передо мной извинился - Ена, прости, говорит, на грубом слове и не прими на свой счет, Я из-за этого (и снова припечатал) три дня тут себе голову морочу и никак понять не могу, что ж такое. Иди, говорит, отсюда (и снова добрым словом одарил соседа-то) пока я тебе зубы не пересчитал. Самослав и руками развел - так это, говорит, больше года назад было, я свое уже поимел, мне всем селом выговаривали, кто я такой и как на свет появился, теперь ты еще раз сказал - ну и все, забыли, давай дальше, что ли? А Лад ему - да, забыли. Саму мысль забыли, что ты когда-то с длинными возчиками поедешь иначе, чем грузом в ящике*. И иди, повторяю тебе, отсюда, пока своими ногами можешь. Самослав чуть не плачет - Лад Пардович, но так ведь дети у меня, их же кормить надо, как же я теперь? А Лад плечом шевельнул и отвернулся - не знаю, говорит, как ты теперь, работы на земле много, выбирай. А на дорогу не суйся, нечего тебе там делать. Самослав к нему сунулся, за рукав трясет, Лад Пардович, ты же живой человек, не может быть, чтобы у тебя сердца вовсе не было, неужели тебе камни эти мертвые важнее трех живых душ? Лад побелел аж. И спокойный стал, как небо перед дождем. Этого за грудки сгреб, над землей приподнял... ой, думаю, что ж он делает, у него ж спина с прошлого года не окрепла еще... и тут мне мысль что-то перебило, чувствую - по запястью что-то ерзает. А это калганные стебли у меня вокруг руки запутались, прямо как браслет получился, или может даже зарукавье. И пока смотрела на руку себе, самое интересное-то и пропустила, слышу только шмяк - ну, понятно, горбом об землю кто-то пришел, и всяко не Лад. И шаги, внутрь, в камни. А так я хотела посмотреть, как роллон* дерется, от танца не остыв...
Ну что делать, пропустила так пропустила, этот на земле лежит, стонет и кашляет, меня зовет - помогай, говорит, ты же лекарка. Я ему - да в чем помогать-то? на бок перекатись и встань, а потом иди домой отлеживайся, ноги целы у тебя, песок мягкий, а на нем трава, ништо, вред небольшой, всяко меньше, чем ты тут устроил, оклемаешься.
И пошла за Ладом в камни. Слышь, говорю, давай-ка до меня, домой тебе в таком виде идти не надо, только жену пугать, а у меня его вчерашняя гостья машину свою обихаживает, ходовую перебирает, может подскажешь чего. Он на меня только бровью дернул - ты, говорит, что мне предлагаешь? я еще с ума не сбрендил, на малолеток облизываться. Я ему в шутку так плечом пожала - а вроде, говорю, на дворе осень, не март месяц, зайцы нынче только под колеса и скачут, а коты на печках греются. Он против воли, а посмеялся, смотрю - задышал, краску на лицо набрал живую. Ну, ладно, говорит, пошли, может, и правда чего дельное скажу. Экий браслет у тебя занятный, весь кружевной, и хоть и латунный, а выглядит как золотой, я таких и не видал никогда. Дорогой ты мой, говорю, этот браслет еще утром зеленый был и цвел. И все как есть ему рассказала, и про сон, и про послесонье, и про песню недопетую. Он выслушал - а пока я рассказала, мы почти до меня дошли - слушай, говорит, Есения, а тебе самой-то не страшно так жить? я один раз такое встретил, и то год в себя приходил, а тут считай каждый день у тебя не одно так другое происходит, и все такое, что с нормальными людьми реже смерти случается. Я только плечом пожала - так я и умирала больше раза, ну и что ж теперь? Он и замолчал, а что тут скажешь.
До меня когда дошли, Нежата как раз заднее колесо ставила на место, через сподню я еле пролезла, а Лад и пролезать не стал, на корточки присел и стал ей помогать, и полдольки не прошло, как они управились.
Я стебельки бывшие с запястья сняла, в горку положила к громовику - и правда браслет, как всю жизнь такой и был - и пошла по сеням пошарить на предмет чем народ кормить, сама-то и чаем бы обошлась, а тут другая диспозиция, в доме девчонка-подлеток, а они в этом возрасте метут так, что только дай, и здоровый мужик из дорожных, который с утра в камнях плясал, а потом еще и подрался. Подумала-подумала, замешала оладьев, еще подумала, добавила воды и наделала блинов, их-то с чем угодно можно, а что угодно-то у меня всегда есть. Грузди соленые, зайчатина проварная, нарубленая с зеленью, мед такой, сякой и третий, с одним и с другим - вот и ужин. Пока ели, я и спросила - Лад Пардович, а скажи, вот дорожных кто роллу танцевать учит? Смотрю, а у Нежаты и глаза снова красные, и нос опять в кружке наполовину. Он замялся - ну как, говорит. Учить - это в городе, и городские роллоны и роллетты живут не хуже, чем караванные возчики. А мы так, на дороге либо на заправке на дворе вечером размялись - вот тебе и урок, руль учит, дорога воспитывает, танцевать не можешь - на дороге делать нечего, потому что пока словами тебе правила вежливости объяснят, ты в колонне такого натворишь, что и понимание тебе уже не пригодится. Ага, говорю, а поднимись-ка, будь добр, достань с печки корчажку, в ней настой хороший, с утра преет, уже готов, я нам готовила, давай и ты угостись, лишним не будет
Пока с корчажкой возились, Нежата слезы утерла, смотрю, опять сидит, лицо держит, умничка, я настой-то по кружкам разливаю и спрашиваю - то есть, если кто на дороге не чужой, роллу ему танцевать уметь надо непременно? Лад плечами пожал - ну да, а как же. Это как меж людьми жить и разговаривать, одно без другого никак. Ага, говорю, а девушку вот не поучишь ли? А то с учеником не задалось у тебя, как я понимаю. Он на Нежату глянул - а не забоится, говорит, девушка-то, со взрослым мужиком в смертные камни идти? А Нежата выпрямилась, косу через плечо перебросила и говорит - куда б в другое место, так я б еще подумала, а в смертные камни - нет, не забоюсь. А он ей - ну, значит завтра там и встретимся, а пока до свиданьица, со знакомством и доброй ночи. Поблагодарил меня за угощение и домой направился. Ну что, говорю, вот и день не зря прошел, и машина у тебя обихожена, и дело тебе нашли, а у меня завтра опять дела за двором, надо к пчельнику идти за медом, иначе состав не сделать, который сегодня поставила. А еще, девушка, подумай вот над чем. Ты же у нас отреченная, а ДДТ не прививали тебе, непорядок. И это, между прочим, деньги, и не чьи-то, а твои, так что я бы тебе советовала озаботиться этим по первому снегу, потому что ты на это пособие за прививку, на выбор, можешь либо месяц жить и не работать, а или зимнее обмундирование курьерское пошить. Если хочешь, езжай на заправку, пока там гамалейку* не закрыли, а если что, можно и со мной в город, мне все равно архангельскую подновлять пора.
У нее и лицо вытянулось - а, говорит, думала, вы ведьма. А вы ангельский чин. Я как стояла, так и села, и хорошо еще, что под стол от хохота не укатилась. Ангельский чин, ну надо же.
---
*зеленый кашель - кашель с мокротой зеленого цвета, считается крайне неприятным вариантом простуды, с которой, впрочем, без внешнего пинка мало кто что-нибудь делает.
* менделеевка - водка крепостью 40%, в то время как обычная монополька крепостью 35%, различаются они ценой и тем, что "обычная" монополька имеет привкусы и добавки, хотя тоже считается водкой, а менделеевка состоит только из спирта и воды.
*грузом в ящике возят трупы предполагаемых преступников на судебно-медицинскую экспертизу, остальных, даже не особо уважаемых, людей хоронят вблизи от места кончины, и обычно в воду, в исключительных случаях - в землю или в огонь.
*роллон - мужчина, который умеет и любит танцевать роллу, - так же, как тангеро для танго; женщина, танцующая роллу настолько же хорошо, как тангера танцует танго (например) называется роллетта. Да, без французов тут не обошлось
*гамалейка - прививочный кабинет с набором самых необходимых вакцин, среди которых ДДТ - дезинтерия-дифтерит-тиф - одна из самых редких и мало востребованных. Более крупные прививочные станции находятся при стационарных клиниках в крупных населенных пунктах. Прививочным кабинетом оборудована каждая заправка, через которую проходят караваны грузовиков.

@темы: слова и трава

---

Калган (начало)

Его, калган-то, в этом году последний брала, перед самыми заморозками, уж земля чуть не с полудня стылой водой пахла. Корни поздно зрели в этот раз, я как таволгу брала, на взгорок вышла, ковырнула раза два - не, еще неделю ждать надо, никак не меньше. Вышло, однако, почти через две, потому брать оставалось по самым маковкам, а ниже он недоспелый спать ушел, спрятался. Ну и так, по взгоркам-по холмикам, всю округу обошла, ну да известное дело: курочка по зернышку клюет, а весь двор заляпает, тут корешок, там два, а за четвертым уже снова переходить надо, ну да оно ничего, заодно со всеми поздоровалась, хоть издалека, а повидались. Один день за селом ходила, там сельские свое делали, кто огород перекапывал, кто лук собирал, кто под капусту солому клал, чтобы заморозками не побило, кто клубнике перед зимой землю хвоей подсушивал да усы подрезал, они внаклонку, я вприсядку, вот и поговорили. Другой день к смертным камням аж забрела, гляжу, там Лад Самослава ролле учит, крючки-зацепки показывает, Самослав уже весь мокрый, а местами и в песке, ну да оно дело такое: дурного-то плясуна в дальний караван не возьмет никто, а если вдовый и притом не длинный возчик, то с детьми возись как хочешь сам, монастырю платить денег не хватит, а братство* их возьмет только с тобой, да еще приживешься ли, да и нет у нас по округе мужиков, кто себе брата ищет, открыто никто не говорил, ни плотники, ни кожевенники, ни красильщики. А идти к мужику в дом на чужих детей, если их мать, будучи за ним, с собой покончила, дур нет. Да и свободных кроме него - выбирай не хочу, три братства, да почтовая станция с телеграфистами, да заправка рядом, так что теперь ему только на дорогу, в ином раскладе он бобыль без разговоров. А в сестринство* отдавать -так они не дешевле монастыря обойдутся, только и счастья, что не все деньгами платишь, а половину собственным горбом, а жить-то когда-то тоже надо. Ну, мимо шла, они меня углядели, поздоровались, я Лада спросила, как дела, как здоровы, он поблагодарил за заботу, на Самослава-то смотрю - а с мелкими-то, спрашиваю, кто у тебя? А он и ответствует - а девочка-курьер с почты, я ей разрешил у нас во дворе мотор перебрать, заодно и приглядит. Гляжу, у Лада глаза как ложки стали, большие и круглые, ну, думаю, кто-то из них домой вернется и на себе во двор целу грядку принесет. Лук посадить, или там картоху, если одежду обтрясти от песка, этому кому-то вполне хватит, и что-то мне кажется, что это будет тот, у кого имя длинней. Ну, посмотрела, по маковкам и около камней раза три ковырнула, да обратно к селу пошла, там еще кусочек оставался, плешка и два взгорочка, и как раз около его двора, почти впритык к забору. Подошла, ковыряю себе земельку, а во дворе у крыльца доска положена, на ней ветошь расстелена и над ней Нежата сидит, машину свою обихаживает, а рядом двое самославовых колобков катаются, и чем-то таким интересным играют. Я пригляделась - и ахнула: у них в руках-то мотанки*, одна шестиручка, другая бабье счастье. Это ж, думаю, кому себя настолько не жаль-то, или он для них жены-покойницы заветный сундучок открыл. смотрю, а один из мелких, не то одна, не помню я, кто у него, к Нежате-то бежит с куклой и кричит ей - а как ее зовут? А она отвечает - теперь уже никак, как назовешь, так и будет. И пока говорила - слышу я, в воздухе будто недостает чего, а потом поняла почти сразу: песни недостает, она в железе-то ковырялась и себе выводила тихонько, да не что-нибудь, а вьюна*.
Ох же ты ясный свет, бело небушко, это ж надо над собой такое измыслить, чтобы мотанки свои чужим детям отдать в игрушки, это ж как себя не хотеть и не беречь надо, то ли местом навеяло, то ли мало ли что. Я к забору-то подошла, благо идти там было шагов наверное восемь, и ее окликаю - Нежата, говорю, Волховна, доброго дня тебе и всяческой удачи, и позволь тебе попенять, что не заходишь, вот например с этим своим делом могла бы и ко мне прийти, у меня в сподней специальная для таких дел лавка есть, я на ней и стираю, и корни разбираю, и чего только не делаю, а если на ступеньку горней сесть, то всю мелкую работу можно сделать в доме в тепле, чай замерзли руки-то у тебя, а мотор точность любит, я хоть и не езжая, а пешая, а и то знаю. Она руками черными развела - так, говорит, Есения Саяновна, грязища такая, кому это в доме надо? Я ей в ответку тоже руками развожу, в песке чуть не по локти - так, говорю, какой же труд без грязи-то бывает? грязь не стыд и не позор, мылом потрешь и смоется, а лавку и ножом построгать недолго, если что, да и стелят на нее в три слоя перед работой в любом случае. Так что в другой раз ты не менжуйся, ты ко мне иди, я рада буду. Ну и тут же, пока она мыслями не убежала, вопрос ей и задала - куклы-то у мелких, ты что ли дала? Это твои? - а она мне кивает так, кривенько ухмыляясь - мои, говорит, были, да как раз позатем летом мадама Воскобойникова их с полки над лавкой моей смела и топтала, я с собой-то забрала, как убегала, да ломаные они, и выкинуть жаль, я их с писявого детства помню, а и держать теперь при себе бессмысленно. Ага, говорю, и сама смотрю - солнце уже пяточкой горизонт трогает. Ты, спрашиваю, машину-то обиходить успела, а то не жарко, и двое архаровцев у тебя весь день под руками крутятся? она опять усмехается так кривенько и усмешечка знакомая, а где видела, не припомню я - да нет, говорит, конечно, какое там. Ну, говорю, тогда собирай все свои сокровища в ветошь, ставь коня своего на ноги и давай ко мне собираться. А у меня из-за спины задорно так - а вот и я! - хозяин дома возвратился, как я и думала, весь в песке, встрепанный да взмыленный - знатно его, видно, Лад погонял. Дети к нему бегут, а он их небрежно так отстраняет - ну что, гостьи дорогие, чаем хозяина напоите? Нежата, смотрю, и замерла, не знает, то ли в дом идти и чайник ставить, то ли собираться и уходить. Я ему так ласково - ну ты сам посуди, какой тут чай, у нее руки черным-черные, я в песке по уши, давай уж ты сам, а мы ко мне пойдем отмываться. И бегом-бегом увела ее, пока он, рот раскрывши, размышлял. По улице уже на тропу сворачивать собирались, как Лада встретили - он Нежату за руль придержал - и вам, говорит, доброго вечера, припозднился я, подметал за товарищем. А, говорю, дело хорошее, нужное. А мы вот ко мне идем, заканчивать то, что утром начали. Он покивал - тоже, говорит, неплохо - на том и разошлись.
Ко мне пришли, я лампу керосиновую зажгла, на стол поставила, керосину в банку отлила, скамью из угла вынула и в три слоя, как сказала, бумагой оберточной использованной застелила, она у меня за ларем с растопкой копится на всякий случай. Себе тоже лист взяла и калганные корешки на него на стол высыпала, от песка отколотить. Вот, говорю, Нежата Волховна, ты своим занимайся, а я свое пока поделаю, а как чайник соспеет, будем ужин думать. А чего его думать, пшено я с утра кипятком залила и в печке оставила, зажарить сала дело пяти минут, размешать и готово, с чаем милое дело.
Она села к горней-то спиной, и думает, что не слышно ее, и опять тихонько так вьюна завела, а я ей - ты, говорю, не держи в себе, не стесняйся, дай чувству голос, ничего, у меня можно. А сама и думаю, интересно, голуба душа, где ж ты засечешься.
Ну что дева у окна дожидается - это у нее вышло без проблем, да и странно было бы, хотя всякое бывало, и что с таким делать, я тоже знаю. Про от погреба ключи тоже выпелось, хотя голос и заерзал, да и какие там ключи, при такой-то доле. Про свет Егорушку тоже легко выпелось, только мне не понравилось, что голос легкий стал, как воздух от церковного звона, так про уже решенное поют, когда по живому отрезали, зная, что и зачем делают. Про сундук с бархатом спела легко, но даже со спины слышно было, что ей самой смешно. Про клобук с мантией и про длинный посох да суму как пела - чувствую, голосу радуется, хорошо ей петь. А вот про звали ее хороводы водить, слышу - засеклась, другая б на ее месте замолкла, а эта нет, только плечики приподняла, собралась и вывела таки, хоть и кое-как, что, мол, не мое, и это тоже забирайте. Ага, думаю, вот о чем твое горе, вот где тебя под коленки подсекли. Крысу эту подпорожную вспомнила тихим словом, и дальше слушать стала, что ж она дальше себе думает. А она встала, руки ветошью вытерла, гляжу - а на лавке на тряпке мотор лежит уже собранный. Все, говорит, собрала, завтра поставлю. Я ей - а ты ж не допела, - а она - а я дальше и не знаю. И улыбается так растеряно. Я ей - ну, не знаешь так потом узнаешь, как узнаешь, тогда и допоешь. А пока руки мой и давай ужин делать. Ну, пока она руки отскребала, сначала керосинчиком, потом щелоком зольным проварным с песочком, потом содой, я успела корешки обтрясти и даже в мисочке прополоскать, завернула в мокрую тряпку и положила в сенцы в холод, чтоб отлежались, потом мы с ней сели к столу, я было рот открыла говорить, смотрю, а у ней глаза слипаются. тебе, говорю, ходовое-то тоже ведь перебирать надо? Она головой кивает, а сама в тарелке чуть не спит. Ну, говорю, ясно, утро вечера мудренее, ступай-ка ты, девушка, на полать, назяблась за день, давай спи и грейся, разом два дела и сделаешь.
Сама в кут ушла и стала думать, как же быть с ней, да на том и уснула. Во сне было лето, и калган цвел длинными плетями с желтыми искрами цветов, я оглянулась и увидела, что стою у входа в смертные камни - а на камне сидит Черный собственной персоной и манит меня пальцем подойти. Я упираться не стала, пошла, на другой камень присела, говорю - зачем звал, ава? - а он мне строго так говорит - скажи Ладу, чтобы это чучело сюда больше не водил, видеть его не хочу, и танцевать роллу он не будет, я так сказал. Кого на самом деле учить надо - так это то сокровище, которое у тебя на полати спит, вот где жемчуга и алмазы, пусть глаза протрет, дурак. А чтобы ты всерьез отнеслась и не забыла - вот, возьми, будет тебе напоминание - и подает мне пучок калганных стеблей с цветками. Я проснулась, вздрогнула, смотрю - а в руке-то и правда пучок травы. Пригляделась, свет не зажигая - та самая трава-то, калган, и стебли свежие, и цветы еще целы, как и выжили в постели у меня. А на дворе конец сентября. Встала, поставила их в кружку с водой - утром, думаю, буду разбираться - и опять уснула.

------------------------------------------------------------
*братство, сестринство - формы совместного ведения хозяйства для групп мужчин и женщин, соответственно, в которые каждый новоприбывший вступает только с согласия всех остальных членов братства или сестринства, и в которых, точно так же, как и в родной семье, члены группы считаются наследниками первой очереди друг для друга - если только сестра или брат не вступают в брак, в этом случае связи сохраняются настолько, насколько группа решит правильным их сохранять. Братства и сестринства, как правило, владеют какими-то средствами производства или предприятиями, и нередко используются как приемные семьи, принимающие детей на воспитание до совершеннолетия или на время, определенное родителями, неспособными по личным или иным обстоятельствам заботиться о них. За работу по воспитанию детей такая группа имеет право выставлять цену, но только в том случае, если она имеет иной, основной, источник дохода. В противном случае детей такому братству или сестринству никто не доверит. Традиционно в братства отдают мальчиков старше 6 лет, а в сестринства - всех подряд.
*мотанки - ритуальные куклы, женские и мужские талисманы для разных областей жизни
*вьюна - песню "вьюн над водой"; вот тут: uraika.diary.ru/p199289634.htm можно примерно представить себе, какая и о чем она.

@темы: слова и трава

---

Я нечаянно...

укаваила чужую сторожевую собаку


Гуляли мы вчера за листиками (букет осенних листьев - единственный формат букета, который я понимаю и приветствую), по Крестовскому острову. С листиками в этот раз все довольно сложно, их и в целом мало, а красивых, букетных, еще меньше, и добывать их непросто, вот мы и ходили. И подошли к особняку; там, на Крестовском, не очень понятно, частный жилой дом перед тобой или здание какого-то другого назначения: заборы одинаково высокие, дома одинаково красивые, ну кроме общеизвестных памятников, на которые только посмотреть и разрыдаться. Но этот дом памятником не был, и был он внешне в полном порядке, с ухоженной придомовой территорией, размером с футбольное поле или полтора, и огорожен хорошей прочной рабицей, крашеной в красивый стальной цвет. И за этой оградой, почти у самых ворот, стоял невероятной красоты зверь. О чем я ему и сказала. Конечно, прямо к воротам подходить не стала, а с трех шагов от ворот, с тротуара, по которому шла, остановилась, посмотрела на него и сказала, что он невероятно красивая собака, просто очень красивая. Уши у него с макушки разъехались несколько в стороны и вид стал сложный, он то ли удивился, то ли смутился, но все-таки улыбнулся. Мы какое-то время снаружи ограды пособирали листики, там рос очень красивый дикий виноград, а у него красные листья, если за них взяться, сами остаются в руке, для букета очень удобно. А красивая собака все это время стоял и смотрел, уже не просто на дорогу, а на меня. А минут через пятнадцать мы, уже с букетами, пошли обратно к метро, и я, проходя мимо него, сказала ему, что я очень давно не видела настолько красивых собак.
Он лег, свернулся кольцом, положил нос на задние лапы, и вид у него стал очень мечтательный. А на морде образовалась улыбка, но не в полную пасть, а так, интеллигентно. Я и не думала, что кавказские овчарки так умеют.
Он правда очень красивый. Я давно не видела настолько красивых собак, и кавказцев так вообще никогда. Нереально было не сказать ему об этом.
Но вот того, что они настолько чувствительны к комплиментам, я и предположить не могла. Ну - ойц

@темы: побасенки, с натуры

---

Ну и что я могу сказать почтеннейшей публике... За год самостоятельных экспериментов по следам показанного на мастер-классах и унесенного с частных уроков со мной случилось следующее: по дефектам баланса я обнаружила некие физиологические проблемы и благополучно их принесла врачу, мы их решили и теперь у меня опять 36 размер обуви, чего не было 28 лет (и да, я не знаю, как мне с этим ), и минус три размера одежды, чему я не очень рада, но в с чем, в общих чертах, уже согласилась. Кроме того, я вспомнила, что каблук на обуви начинается с 7 сантиметров, а 5 см - это то, что делает удобными домашние тапочки. Еще у меня новая спина. Такая спина, пожалуй, удобнее чем та, которой я пользовалась предыдущие двадцать лет, хотя она несколько более чувствительна к нагрузке (я думаю, это потому, что я пока не очень хорошо умею ею пользоваться). Еще мне нравится этот способ держать равновесие, он не то чтобы лучше известных мне, но он их гармонично дополняет... а может, и правда лучше. Не знаю, зимой еще посмотрю. Идея подвижного поясничного отдела - это оооочень новое но принципиально уже понятное.
я не очень люблю оценивать уже произошедшие изменения, поэтому скажу, что тут до фига место для экспериментов. И это радует.

@темы: личинка тангеры

---

Таволга

Перед осенинами время и радостное, а все же неудобное: дни теплые, а из-под каждого угла холодом тянет, а как солнце зайдет, разговор совсем другой: тут тебе и холодные росы, и туманы, которые и в нос и в уши заползут, если только бегом в тепло не бежать, и сумерки синие, длинные... и пешему-то все тридцать три удовольствия, а дорожному так и вдвойне. Живность вся на дорогу скачет как посбесившись, и если кабанов да лосей караван, сбивши, еще подбирает, потому как остановки всей на две минуты, а на заправке тушу на мясо сдать - всей колонне приварок, и заметный, даже если туша одна на перегон, а у лосей перед осенинами гон, а кабаны обнаглевши вовсе без ума, так что чтобы одна туша была - это или кромешный ливень должен быть, или такая премия за срочность, чтоб потом от купюр если не прикуривать, то девкам записки на них писать* на вечерках*, не дрогнув. Но кроме лосей и кабанов есть еще и зайцы, от которых дорожным толку нет, а если что и есть, то только вред один, потому что ради трех фунтов не пойми какого мяса старшой или вахтовый* колонну не остановят, так что ежели его в сторону не отшибет, колонна его колесами размелет в блин, плоский и скользкий - а туман, а сумерки, а у легких машин с грузовыми полотно одно, так что за колонной и с яркими фарами-то катиться непросто, а курьерским мотоциклам и вдвойне. Я за ними, за зайцами сшибленными, в августе выхожу на обочину, когда настроение есть или когда другие дела не дома застанут, потому что если же не подобрать, то за ними придут волки и лисы, которые на дороге в блин превращаются так же быстро, только он побольше и для малых машин еще неприятнее. Утром-то, до дневных караванов, сельские придут и все это с дороги для свиней соберут, потом, проваривая с ботвой, этим свиней до снега докармливают - милое дело, и привес хороший, на мясе-то, и не стоит ничего. А которое не собирать надо, а лопатой соскребать, то в поле закопают под пар, тоже дело, через год земля, на крови да косточках отъевшись, родит гораздо богаче. А свежину подбирать по обочине с ночи кроме меня и ходить некому обычно: сельским в осенины не до того, у них огороды, а кто помоложе - или с ружьем по рябчиков подались, или с лукошками по грибы отправились. Эту осень я правда не пожадничала, поделилась с лесными встречными своим способом, когда пошла к речке таволгу копать да заодно проведать их зашла. С ними вместе заимку загаженную мы положили наземь, землянку раскрытой оставили, и яму засыпали хлорной известью, я весь свой запас на это извела, а было его почти четыре фунта. Потом вернулась на кордон, стали говорить за житье-бытье, как им дальше да куда, они и руками развели: по одному выходить - верная погибель, а кучей - много их, заметно будет очень. Я сначала тоже призадумалась, и поперву мне только одна мысль в голову и пришла, что лесом прокормиться до снега можно без проблем, но потом... И тут мне в голову как клюнул кто. Я старшего их вывела во двор, говорю, слушай, такое вот дело, было у меня тут... и про детку, что о змеиный камень у меня во дворе расшиблась, ему все и рассказала, не утаила ничего. Он выслушал, покивал - ну да, говорит, бабья работа она такая, только мне-то ты это зачем говоришь, я ведь не священник? Да затем и говорю, отвечаю, что кто-то же козе этой драной свидетельство о смерти на живого ребенка сделал. И далеко она за ним не ездила, потому что если ездила бы далеко, так вдалеке от дома отдать девочку, а или просто потерять, было бы проще, а тут нет, видишь, вот так вот решила. Он мимо меня глаза на закат сощурил - да, говорит, понимаю. Угли, значит, говорит. Или прямо даже Новая эта твоя. Ну да, говорю, больше неоткуда. В Кутях народ не тем занят, в Питьково урядник живет с отцом, и отец у него тот еще фрукт, а выдринские конечно тоже молодцы, но они по другим делам мастера, такого я там не припомню. А на заправке или на почте это бы в шесть дён приметили, не больше.
Таволгу-то сельские обычно в начале лета берут, пока цветет она, оно и в чай хорошо, и доросткам, которые в возраст входят, напаром листьев мыться славно, все коже легче, меньше волдырей да пупарах, оно конечно само проходит быстро, особенно если не ковырять, да какой же доросток не расковыряет, если чего выскочило. Кто поумнее, те еще листья намнут и в водку натолкают, получается такая жидкая мазь, такая зеленая, что аж черная, оно хорошо на случай сильных ушибов или местных привычных болей, если когда-то упал или ударился - а на погоду болит и болит. У меня тоже есть, стоит в сенцах в склянке с притертой пробкой, но листьев на нее много не надо и специально я за ней не хожу - так, сколько-то надергаю, пока вахту* беру, и ладно. А вот всерьез я за таволгой иду после того, как все травы уснут*, а корни силу наберут, и как раз корни и копаю, и когда вырою, обязательно семена со стеблей на этом месте оставляю в ямках, чтоб потом было что брать - это ж только кажется, что оно само растет и не кончается, а ежели присмотреться - очень даже кончается, особенно если брать, меры не зная. Так что корешки у меня много места не занимают, так, плоский туесок небольшенький - а возни с ним с утра до вечера. И с калганом тоже также, но про него отдельный разговор. Ну и вот, так-то мы побеседовали, я решила не дожидаться Неясыть ночную на свою голову второй раз, а пошла лосиной тропой от трассы к шоссейке, тропа почти вплотную к ней выходит, дальше по звуку можно выскочить, я и решила, что как раз после каравана можно будет пройти до поворота на Новую, а дальше-то все просто: до яблонь от меня через новый лес и трети дольки не будет, а всего пути дольки полторы в самом плохом случае. Ну и по обочине может лежит чего...
И лежало. Курьерский легкий мотоцикл поперек обочины лежал, а сама* курьер в кювете, и если бы не почтовая сумка, а вернее, сине-белая полоса поперек нее, из равных наклонных делений, я бы не сразу и угадала, что там человек, потому что лежала она ну совсем комом. Я к ней туда спустилась, пульс на шее взяла - прощупывался, но на том и вся радость, потому я ее взяла аккуратно за ремни застежки на куртке и так отволокла вверх из кювета, надеясь только что спина у ней цела, потому как все-таки свиная кожа стеганая на конском волосе, и под ней форменная стяжка, надежда была, и вполне серьезная. Ну, выволокла, положила головой к машине... а на дороге-то мы и одни. Посмотрела вокруг - ох, беда-огорчение. Караваны уже прошли, до утра дорога спит. Посмотрела на небо над лесом - вижу, Неясыть уже далеко ушла. Вернулась на кордон, стучала-стучала, насилу разбудила - мужики, говорю, помогайте, там человек на шоссе разбился, надо до меня доставить, рубите слеги, сейчас понесете. Они спросонков не возразили даже, да и то: какой резон бабе возражать, сидючи в лесу без паспортов и имен. В общем, луна не обновилась еще, а я уж два раза с утренней звездой здоровалась, да причем ладно бы как положено*, а то по-воински, в трудах да в дороге.
Долго ли, коротко... донесли они мне ее до дома, на лавку сложили, да и назад убрались, пока не рассвело и роса не пала, а то посбивали бы - и здравствуйте, вот они мы, берите нас тепленькими. А я с ней осталась. Керосинку зажгла, стала ее раздевать... ой, мама-Русь, что ж дети у тебя такие неумные да храбрые... пряжки на застежках держатся на честном слове, куртка явно не первого года службы, штаны существенно велики, а кроме того только и слава, что сами кожаные и ремень широченный, а так им сто лет в обед... а зато сорочка шелковая, кофта на ней форменного цвета, но руками тонкой пушистой ниткой вязаная, и на шее крестик с розой в середине и драгоценным камешком, ограненным сердцем, в ней, а стяжка из камчатного льна и на стальных крючках... ну ясно все, из выжильцев*, а они хуже отреченных безголовые, только выжильцы безголовые каждый в свою сторону - а отреченные во все стороны сразу. И счастье еще, что у форменной куртки рукава отстегиваются, а шелковые сорочки кроят широко, а штаны женские форменные или с двумя застежками по бокам или запашные, как матросы носят, так что шевелить ее можно, не затеваясь раздевать, а то б совсем беда, а так задача была только пояс расстегнуть, ну да мне не впервой, совладала. Расстегнула, глянула - ну так и есть, точно из выжильцев, кто ж еще на дорожную разъездную работу может надеть не только камчатную стяжку, но и батистовое нижнее с кромкой, шитой чуть не от опояски.
По пальцам постучала ей, по пяткам провела - вроде шевелит руками-ногами, да только понятно оно станет в лучшем случае к завтрему вечеру, а если ушибы есть, то вообще через неделю. Посидела я над ней, пригорюнясь, пока она у меня на лавке на всем своем распластанная лежала, подумала... а, думаю, семь бед - один ответ, с бабы спрос не как с медсестры, вокруг меня не клиника, что могу, то и делаю. Достала короб со скатками, корешки таволги намыла, в ступке стерла в кашу и мазь с конским щавлем добавила поровну, по скатке разложила, чтобы было ей ровно от затылка до копчика - и под нее подсунула, а сверху укрыла шалью. И сама спать пошла, надо ж в кои веки и голову на заголовье положить.
Утром рано проснулась до кута встать - гляжу, находка моя смотрит в потолок, и даже моргает. Здрасьте, говорю, барышня, доброго утра вам, лежите и не вертитесь, и голову тоже не поворачивайте, я сама подойду. Подхожу - а барышня-то едва не моя ровня по возрасту, ну может годков на шесть младше. Смотрит на меня и спрашивает - я где и вы кто? Вы, говорю, дома у меня, рядом с селом Новое, а я Есения, местная лекарка. Вас вчера мне грибники принесли, а сами обратно ушли, сказали, что в балаган*. Она мне - а сумка? Я ее успокоила, вы, говорю, сейчас не видите, она у меня в сподней висит на крюке, где одежда, я могу показать, только головой не вертите. А машина ваша, не обессудьте, на обочине осталась. Вы в туалет не хотите? Она так морщится - не знаю, говорит, не поняла еще. Я говорю ей - ну вы думайте пока, я ведро принесу. Она мне - сумку сначала дайте. Ну, что делать, принесла ей сумку, показала - а она к ней рукой тянется. Я ей говорю - если вы будете так вертеться, я вам больше ничего не дам, потому что вас вчера вчетвером из кювета доставали, и когда на слегах сюда принесли, не знали, живы ли вы вовсе, вы расшиблись вся, и то, что сейчас шевелиться можете, ничего не значит, потому что у вас во всю спину компресс оттягивающий, и быть ему там до заката, так что лежите тихонько, я вам подняться пописать помогу, а пить и есть сегодня будете с ложки. Она меня послушала, подумала, глаза в окно скосивши - тогда, говорит, пописать наверное надо, было бы правильно. Вот, говорю, и молодец, вот и давайте. Ну ведро-то принести минутное дело, а вот поднять ее за куртку, да штаны еще эти, да вандошки под ними... так что мы с ней вслух подумали и решили, что раздеть ее будет проще, тем более все расстегнуто уже. Оставила я на ней только стяжку и вандошки, сорочку свою дала, на пуговицах, а больше одежды зачем, раз все равно лежать.
Уложила уже нормально, на дорожку и стеганку сверху, чтоб немножко пружинило, но только слегка, укрыла, с ложки напоила и сама досыпать легла. А разбудила нас Нежата. Во двор вкатилась, мотор в окно я услышала, только успела шаль накинуть - а она уж в дом идет - Есения, говорит, здравствуйте, у нас тут... ой. И на лавку смотрит, на находку мою. Мы думали, говорит, вас убили, машину нашли, а ни вас ни эстафеты... а находка моя с лавки ей ответствует - да, говорит, я на зайце поскользнулась, как дурочка и в кювет улетела, теперь и не знаю что будет. Нежата ей - а неважно, печати целы же, я рапорт напишу о причинах задержки, конечно, минус премия, но зато не штраф. Берет сумку, на печати смотрит... а, да, говорит, штрафом бы не отделались. Я при вас сейчас в описи пометки делаю, что принимаю передачу по причине дорожной аварии, и выздоравливайте.
И стала я ее выздоравливать. Оно конечно у меня не клиника, ну да при ушибах и контузиях стерильность не нужна, нужна системность ухода. Так что заварила я ей таволгу с брусничным листом, добавила туда березовых почек, а точнее - не почек, а той клейкой мелочи, которая по весне из них лезет, а я ее с медом тру и так держу, эту кашу зеленую хоть внутрь хоть наружу хорошо для разных случаев, когда воду надо согнать быстро или сделать так чтобы она не задерживалась, натерла ей орехов в крошку, на стол поставила мед цельный и тертый с земляникой. Едите, говорю, пока это, а потом видно будет. Ну и день так на пятый проспалась она, по двору бродить стала, смотрю - разглядывает тех, с желтыми цветами, которых мне Радослава сосватала, а я не отказалась. Ой, говорит - оккупанты. И как же они вам весь двор не заполнили. Так, барышня, говорю, нечего у меня тут оккупировать, им за границей того места, что я им определила, расти негде, тут сплошь неудобья, дом на камнях стоит, а вся земля, что тут есть, принесена вручную или руками сделана, вот гляньте - и показываю ей этого года покрышку от Индрика*, в которой вся мезга из кухни преет с золой вперемешку - вот и они так сидят, а что это все устройство сверху песком с хвоей засыпано, так это чтобы не так холодно им было. А как луна обновится, я их перетряхну, сколько-то оставлю, а остальные в погреб в песок сложу, и они у меня за картошку сослужат, вот и им не тесно, и мне не голодно, так и живем. Она мне головой покачала - удивительный вы человек, Есения, говорит. И верно, говорю, жизнь меня не устает удивлять, вот чего только люди не придумают - корешки себе и корешки, растут как умеют, цветут как получается, и неплохо ведь получается - а кому-то они оккупанты, надо же. А вы меня отдельно удивили, первый раз, говорю, вижу, чтобы человек в путь надевал праздничное нижнее. А она мне без всякого смущения говорит - а, так это же для коронеров, если что, а то представляете - авария, типа случившейся, но повезет меньше... или наоборот больше, как посмотреть... найдут, кому-то раздевать, описывать, а я в обносках, неудобно же. Я как стояла, так и замолкла, и стою как одеревеневшая, потом все-таки продышалась - вот, говорю, еще раз удивили, вот и день не зря прожит, спасибо вам. Ну выжильцы - они всегда с придурью, что с них взять, и говорить тут не о чем, сказала и сказала, я вот знаю теперь, что и так может быть.
А к неделе ближе Нежата приехала и увезла мою находку до почты, а я за ней прибрала и снова побежала за корешками, за таволгой и калганом, пока иней не пал, а то это дело у нас быстро - сегодня роса, а завтра вся трава хрустит. А мне бы до осенин еще в город съездить, а то от жатвы до зажинок скаток чуть не полкороба лежит, а в обиходе ни белья почти не осталось, ни полотна нет, чтоб нашить. Ну да зима длинная, успею.

----------------------
*записка на купюре - такой специальный способ "заигрываний с пряниками", применяемый состоятельными представителями непривилегированных классов на танцевальных вечерах. Состоит он в том, чтобы передать через "мальчика" - официанта, разносящего напитки - интересной особе, взгляда которой не удается добиться, купюру, причем не самую мелкую (но и не очень крупную), написав на ней просьбу о танце. В случае крупного невезения кавалера девушка может просто оставить купюру "мальчику", в случае везения весьма условного кавалер таким образом добивается возможности танцевать с интересной ему дамой хотя бы один раз (тратить купюру с записью тем же вечером считается крайне дурным тоном для дамы)... а дальше развитие событий зависит от удачливости и обаяния кавалера и настроения дамы этим вечером
* вечерки (ударение на последний слог) - вечера последнего рабочего дня перед "неделей", выходными и первого выходного дня, обычно именно в них организуются танцы.
* вахтовый - водитель головной машины грузовой колонны, назначенный, обычно, старшим водителем каравана возглавлять колонну на этом участке пути.
* вахта или трифоль - болотное лекарственное растение, цветущее в конце весны - начале лета
* земля, по поверю, засыпает в последнее новолуние августа, и после этого травы уже не собирают, собирают только корни и плоды.
* вся почтовые рабочие места традиционно занимают женщины.
* выжильцы - потомки европейцев - немцев, французов, поляков, живущие в России и сохранившие очень небольшие части культурных традиций тех народов, к которым когда-то принадлежали их семьи
* балаган - примитивный шалаш из веток, строящийся на компанию людей, пошедших в лес за грибами или ягодами на несколько дней, место для хранения припасов, собранных и принесенных, сменной одежды и прочего. перед уходом из леса балаган разбирают и или сжигают или разбрасывают.
* Индрик - средний из больших караванных грузовиков, примерно трехсоттонный
* с утренней звездой "положено" здороваться после удачного романтического приключения.

запись создана: 08.09.2014 в 02:10

@темы: слова и трава

---

Конский щавель

Сжали в этот раз ни рано ни поздно, ни чисто ни грязно, ни богато, ни бедно... средненько так. До весны хватить должно, и слава богу. Да и огородное еще не дергали толком, рано загадывать. Порезанных девок в этот раз было порядком, чего-то пять только у нас, да из Углей у меня одна отлеживалась чуть не две недели, потом на рейсовом в город подалась - видно, насовсем. Страду закрыли, тетки в лес по грибы побежали, а я за осенними травами наладилась, заодно думала и орехов потрясти, если попадутся. И пошла по речке, да как раз пришлось по просеке под воздушной трассой* ее переходить, лениво было брод искать, так я решила что по мостику дешевле обойдется. Ага, обошлось, как же. Как раз Неясыть* надо мной и прошла
От Волхова Лунь-то летает по Ширице и Лынне до Сяси дальше к Ладоге, но он один и идет-гудит раз в неделю в полдень, он нам вместо воскресного обеднишного первого звона, а Неясыти накрест ему, сначала по Валгомке, или по Вянице, не помню я, а потом по Салме до Свири, но они идут ниже, и сами из себя меньше. Вою и грохоту от них, правда, все равно столько, что под их трассой жить - это надо или начисто головы не иметь, или пить не просыхая, или вовсе не знать, куда себя приткнуть и как от людей спрятаться. И все равно заимки понатыканы вдоль трассы так, что если ты не совсем без глаз, то ночевать под кустом ни ночи не придется, хоть всю Ладогу кругом обойди. И под каждой заимкой землянка, от звука прятаться. В ней и спят, и чинятся, и все остальное. Готовят только сверху, но это недолго. Ну я ее, Неясыть-то, загодя-то услышала, с полосы ушла, на землю легла, уши руками зажала и рот открыла, а как она пролетела, еще дольку полежала, пока искры из глаз не разлетелись, потом встала да пошла обратно на просеку, мне там надо было одно, да другое, да третье, и среди всего я хотела конского щавля накопать - на примочки от ушибов, старикам на ноги, на мазь деткам от чесотки, да и мало ли зачем. Семена так особенно мало ли зачем. И накопать-то накопала, да видать та Неясыть мне так хорошо по голове звуком приложила, что мне бы домой с просеки на тропу свернуть, а я по ней с какого-то перепугу назад пошла, и вместо чтоб к шоссейке по тропе выйти, как раз на заимке и оказалась. А заимка-то и не пустая была, так что приветили меня прямо на подходе, причем как положено, со спины в обхват рот рукой зажали и в правое ребро точно над опояской нож уперли. И голос мужской мне в ухо сказал - стой аккуратно, не вертись, нож острый. Ну что делать, мне сказали стоять, я и стала. Руку со рта убрал он, да и толку орать, просека же, тут нет никого, а кто и услышит, так точно из нас двоих не мне прибежит помогать. Чувствую - юбку с рубашкой поднял, ну, думаю, только этого еще недоставало мне, и уж задумалась, как лягнуть его половчее, чтобы нож его мне сразу до печени прошел, как нижнее он бросил, под верхнее полез, да не к шнуру от стяжки, а в подмышку левую. А, думаю, вот оно что - кабуру ищет. А я и оружия не ношу, нет привычки такой после контузии. Ну, обшарил он меня и свой нож от бока моего отнял, да ловко так, я даже не сразу поняла, что он отошел. И пеняет мне из-за затылка - как же, говорит, ты неосторожно в лес пошла без ничего, только с хозяйственным и аптечкой, заблудилась, что ли? А я к нему не поворачиваюсь, и только руками развожу - да у меня говорю и привычки такой нет оружие носить, мне для моих дел или ножа хватает, или то дела не мои. А сама в то время как стояла, вес на ногу перенесла, и на носке через плечо назад провернулась, как на кругу, когда на змейку ведут* - давно не делала, а ноги вспомнили. Повернулась, как глянула... мама-Русь, бело небушко, ну и образина. Обросший, оборванный, заскорузлый, одосковевший*... сзади не подошел бы, так в два счета веревкой бы управилась, а то и просто бы дала с плеча да с ноги добавила, всех и дел - тут бы на просеке и лег. Смотрю на него - а сам-то, спрашиваю, чего с одним ножом? А он, смотрю, еле стоит - да мне, говорит, сейчас, и не удержать оружие, хворый я. Во, говорю, дела: значит, нож под ребро прохожему человеку совать не хворый, а выстрелить хворый, и что ж с тобой приключилось такое, что тебе и наган не удержать? Он и замялся - да понимаешь, нас там не я один, только остальные уже наружу-то не выходят почти, к яме и назад, лежать. И пока не ешь и не пьешь так оно и ничего, а стоит что внутрь положить... Понятно, говорю. И давно так оно у вас? А он и отвествует: а десятый день уж, как догадались воду пить перестать, а вообще недели две.
Я от удивления чуть к земле не прилипла где стояла - терпеливые вы люди, говорю, даже слишком, наверное. Пойдем, помогать вам буду. А он ухмыляется мне так кривенько - а с чего бы, говорит, тебе нам помогать, если я тебе пять минут назад чуть не прирезал? скажи уж сразу, что расчесться хочешь. Я в ответ только плечом повела - да чтоб расчесться-то с тобой, уважаемый, ума много не надо, да и лишних хлопот тоже не понадобится, развернулась да вон пошла, а хворь ваша с обезвоживанием да голодом вас если не дожрет за неделю, то к первому снегу точно доконает. Да только мне с того прибытку никакого, а вот убыток образоваться может вполне, потому как если вы заимку не подожжете от слабости, гнить вам придется там же, где вы ляжете, и ветром разнесет от вас это все верст на двадцать, а река тут в пяти верстах. И заметь, населье* все по течению ниже просеки. Он мне ухмыльнулся - плохо так, с издевкой - что, говорит, страшно умирать поганой смертью? Я в ответ ему только ворот на рубашке расстегнула, да с раскидушкой вместе ее с плечей и спустила - а там над ключицами все скарификаты прививочные, причем не общего профиля и даже не ПГИ*, хотя они тоже в наличии, а ИсМаиЛ*, архангельская* и ПаНДорА, и метки перепрививок пробиты рядом с каждым скарификатом, как положено. И метка ДДТ среди всего, понятно, тоже есть. Постояла так, дала ему разглядеть весь иконостас, сорочку натянула, раскидушку запахнула - да нет, говорю, поганая или нет, а смерть она и есть смерть, она от всех работ освобождение и от всех обязательств свобода - а вот работы мне наделать вы можете вполне, и я той работы ну совершенно не хочу. Так что пошли, буду вам помогать, а себя страховать от лишних трудов, ленивая я.
Он развернулся молча да пошел к заимке, а я за ним. Не один он там был ввосьмером, только остальные все были настолько хороши, что я на них посмотрела, подумала, не дешевле ли будет завтра на телеге сюда привезти с заправки короба три-четыре негашенки, да передумала - люди все-таки. По одному перетаскала всех наверх, заварила им семян конского щавля и пока настой готовился, до обвоя* всех раздела, и ремки их на костре тут же и сожгла все от греха. Лекарскими стрижнями обкорнала с них волосню, как получилось, и тоже в огонь смела, затем дала настоя выпить и все свои сухари из сидора и из бабьей сумки им на стол в горней повытрясла. Сухари у меня, конечно, тот еще хлебушек: половина муки льняная, половина толокняная, ни тебе дрожжей, ни сахара, соль да вода, да им сейчас другое-то и не надо, моего запаса после таких приключений им восьмерым как раз на раз поесть досыта хватить должно вполне. Тут, говорю, и обретайтесь, а я побежала за припасом вам, к ночи вернусь. Траву, понятно, всю у них бросила, да и толку в ней после того, как она рядом с ними побывала. Ой, светы ясны, зори росны, в дом вошла, мне б погреться и горячего попить, да куда там. Огонь только вздула и в печь задвинула, чтоб не в остывший дом приходить. Собрала все теплое, что было: раскидушки и каких-то вЯзанки две, и бродни все взяла, какие нашла, себе одни только оставила, сорочек десяток, да белья столько же. Оно конечно вандошки не обвой, да тут не до церемоний уже. С собой взяла безопасную бритву, в сидор напихала цветочный настой в склянке, еще сухарей, ячменя рушеного и дробленых орехов. Увязала все в узел, сидор на плечо закинула, узел сверху - и обратно на тропу. У них была уже к ночи - так, говорю, сейчас собираетесь все и идете со мной до кордона, там баня и припас, а заимку бросайте как есть, по зиме промерзнет, мож еще и ничего. Бежать вы сейчас понятно не можете, но упасть не упадете, сейчас я слегу срублю, спереди ваш ходячий пойдет, сзади я сама встану - ничо, дотащим, знай вставайте и на нее, как на костыль, подмышкой вешайтесь, один справа другой слева, и так через одного. Вышли по синим сумеркам, до кордона доплелись в глухой ночи, я сразу баню топить, они матом плачут все, грозятся мне страшным, а я на пороге избы стою, и мне их слезы-угрозы все как утке водица, - так, говорю, вот там баня натоплена, и ни один из вас в дом не войдет иначе чем весь мытый, в свежем и выбритый. Целиком, и на ногах тоже. А ты, лесной встречный мой, давай первый иди, выйдешь, мне помогать будешь: каждого кто войдет, разденешь и вот из корчажки оботрешь целиком, да смотри себя не забудь. А в корчажке вся склянка цветочного настоя, а остальное - отвар листьев и стеблей все его же, щавля конского.
В общем, как утренняя звезда взошла, только закончили мы санобработку, я в баню зашла и крутым кипятком после них все облила - и скамейки, и пол, и шайки. С утра вышла на луговину у кордона и все, что мне надо было, еще раз набрала себе, а потом еще им метелок конского щавля оставила, по две на каждого, и рассказала как заваривать, как пить - пока все не выпьете, сказала им, отсюда ни ногой, а дальше как знаете.
Домой пришла, развесила все сушить и спать упала. День спала, ночь спала и еще день вялая была, но поскольку сидела я над ступкой и терла в ней корни щавля на мазь, а дело это нудное и трудное, и сделать его надо было пока корни свежие, а то потом их с салом нипочем не сотрешь ровно, то хотя ко мне в тот день доли не прошло, чтобы кто-то не зашел, вроде и ничего, никто не покосился и вопросов не задавали: нормальное бабье дело - корешки тереть, а радости в нем, понятное дело, немного: оно и тяжело и долго, да без него никак. Ну и метелок со щавля я тоже набрала и сушить разложила, думаю, семена потом обколочу и оставлю - а то мало ли что.
Первое мало ли что мне Нежата привезла с почты на своем драндулете. В городском, тощая, бледная, глаза как плошки и не видят ни крошки, перепугана вся до обморока, аж назваться не может. Я на нее как глянула, так все сразу поняла - что говорю, народный театр, да? В дороге у всех сначала понос был, потом прошел, а с гастролей приехали без голосов, а врач ничего не находит, верно? Она мне головой мотает - хуже, говорит, кашель. Сказали что если за три дня не пройдет - или в больничку или на улицу. Пройдет, говорю. Только в другой раз на гастроли едучи, или пей со всеми водку, а если не хочешь, то ешь, где местные едят. Вот тебе завертка, в ней средства на три дня, делай себе настой на стакане крутого кипятка два часа, чайной ложкой отмеряй по две ложечки, больше не надо. И не бойся, это не туберкулез, туберкулез себя иначе показывает. И поимей себе в виду, что ежели ты тяжела, то бубенец и ленточку белую покупай сразу, тут вариантов нет. Она глаза в потолок завела, на пальцах посчитала - да вроде нет, говорит. Не должно. Ну, не должно так не должно, жизнь не моя и решать не мне. Завертку взяла она и уехала. А через неделю Нежата ко мне еще раз завернула и подала конверт с виньетками, а в нем три контрамарки на зимний сезон народного театра и афиша на два месяца. А что, тоже дело, чего бы и нет.
----------------------
* просека под воздушной трассой - прямая широкая просека (не дорога), освобожденная от леса, для обеспечения движения экранопланов.
* Лунь - большой грузопассажирский экраноплан, Неясыть - тип малого грузопассажирского экраноплана.
* круг - как правило, или каменный или металлический, реже деревянный, круглой формы помост, на котором танцуют роллу; змейка - уже упоминавшееся ранее в рассказе про полоски движение роллы.
*одосковевший - тощий, как доска и одновременно "по которому доски (гроб то есть) плачут", болезненно худой.
*населье - поселения: хутор, деревня, село, поселок и даже город.
*обвой, он же косой обвой, исходно - коси оби, мужской вариант нижнего белья, функциональная идея та же, что у вандошек, но косой обвой кроится по косой и закрепляется не из-под поясной обвязки, как вандошки, а заправляется под нее углом и вокруг нее оборачивается
*ПГИ - пневмококк-гепапиты-испанка, комплексная прививка, предлагаемая взрослому населению городов платно; ИсМаиЛ - стафиллококк-малярия-и-лихорадка (окопная) комплексная прививка для медработников и военных; *архангельская вакцина, по городу Архангельску, где она разрабатывалась - комплексная портивочумная и противохолерная, ею вакцинируют только военврачей и медсестер; она обновляется раз в пять лет; ПаНДоРА - парвум (уреоплазма) - невусы(инфекционного генеза, оно же вирус папиломы человека) - дерматит опоясывающий (герпес) - ревматизм, эта вакцина довольно редкая, использовалась только во второй половине войны и некоторое время после нее, ею вакцинировали только медработников, работавших в передвижных госпиталях рядом с зонами военных действий. ДДТ - дезинтерия-дифтерит-тиф - обязательная прививка для всех действительных граждан. О ней еще будет отдельная история

@темы: слова и трава

---

неразборчиво и матерно

вывесила в ЖЖ пост, подзамочек. Никакой политики, вообще прорабочее.
ТУТ ЖЕ, тут же лег ЖЖ. И встал натуральный зомби: мне комментарии сыплются, пост с ними я вижу. При попытке ответить - страница СУПа с сообщением, что они знают что у них проблемы.
Добра им... полные руки. Впрочем, у них и так.

---

люби свою судьбу

хотела написать "впечатления дней" от московской поездки. Но - пала жертвой коварно подсунутой Мартой Кетро русской народной песни. Пусть и вас не минует. Она красивая.

а версию, которая ближе лично мне, я пожалуй суну под море) Тем более, что она у Марты есть, вместе с прекрасным по силе текстом)

и мужской вариант с тем же финалом - с поправкой на гендер, но в той же культурной модели

@темы: искусство принадлежит народу

---

Московские заметки

На удивление везло с соседями. Сначала было две умученные жарой тихие беременные дамы, приехавшие на обследование, затем две бабушки, одна со сломанный рукой, другая опекала первую, тоже тихие и не скандальные. Так было до вечера субботы, 9 числа. В глубокой ночи заехало три семейных пары молодого и среднего возраста, и вот что я вам скажу: не давать соседям спать можно не только ссорясь между собой или там что-то празднуя. Можно например поискать пластырь...
Привезла домой отличный загар. Ровный, плотный, неиссякаемый и вполне интеллигентного цвета. Вот он ничего не весил. Как и две страницы записей в блокноте ради которых, я собственно, и ехала в Москву на 10 дней.
Зато все остальное, побочно-вспомогательное... две коробки белевской пастилы, коробка с хойей, книги, подаренные две тетрадки, минивентилятор, далее списком, с писком, визгом и хохотом - все, без чего обойтись можно, но грустно.
Но это была только часть логистической задачи.
Везла с собой три пары обуви и думала, что ну одна-то выжить должна. Ну, одна и выжила. Маросейка и Пятницкая обе поставлены дыбом, как самый натуральный панковский ирокез, то есть к окончанию поездки их более или менее причесали, но это стоило мне загубленной пары обуви. Вот реально: сняла с ног, посмотрела, увидела что это не чинится, мне это подтвердили два свидетеля - и понесла в урну После чего немедленно пошла губить вторую пару обуви, о чем совершенно не жалею, потому что московская кольцевая железная дорога - это очень впечатляющее место. И зрелище. Чисто по наитию утром того же дня купила спонтанные шлепанцы вида несколько сельского, но вполне удобные для ноги. В них и вернулась домой )) третья пара обуви ждет встречи с сапожником: замена стельки и накат, после чего может и поживут
Везла две книги, одну на отдачу, вторую в подарок. Привезла домой четыре, еще две оставила на передержку в добрые руки, и одну у заводчика.
Везла две юбки, брюки, шорты и сколько-то маек-футболок. Футболок во время пути прибавилось, к счастью, всего на одну, а вот к дополнительно заведшимся шортам приблудились еще одни штаны. упихивать все
это в сумку было проблематично - как впрочем, и выжить без всего этого...

Сегодня я буду это все продолжать выгребать из сумки, стирать и раскладывать. А потом займусь записями.

---

ччто-то никак нет времени писать(((

смотрите пока на экранопланы)

rapidfixer.livejournal.com/3162.html

lana-sator.livejournal.com/207388.html

@темы: заначки