Перед осенинами время и радостное, а все же неудобное: дни теплые, а из-под каждого угла холодом тянет, а как солнце зайдет, разговор совсем другой: тут тебе и холодные росы, и туманы, которые и в нос и в уши заползут, если только бегом в тепло не бежать, и сумерки синие, длинные... и пешему-то все тридцать три удовольствия, а дорожному так и вдвойне. Живность вся на дорогу скачет как посбесившись, и если кабанов да лосей караван, сбивши, еще подбирает, потому как остановки всей на две минуты, а на заправке тушу на мясо сдать - всей колонне приварок, и заметный, даже если туша одна на перегон, а у лосей перед осенинами гон, а кабаны обнаглевши вовсе без ума, так что чтобы одна туша была - это или кромешный ливень должен быть, или такая премия за срочность, чтоб потом от купюр если не прикуривать, то девкам записки на них писать* на вечерках*, не дрогнув. Но кроме лосей и кабанов есть еще и зайцы, от которых дорожным толку нет, а если что и есть, то только вред один, потому что ради трех фунтов не пойми какого мяса старшой или вахтовый* колонну не остановят, так что ежели его в сторону не отшибет, колонна его колесами размелет в блин, плоский и скользкий - а туман, а сумерки, а у легких машин с грузовыми полотно одно, так что за колонной и с яркими фарами-то катиться непросто, а курьерским мотоциклам и вдвойне. Я за ними, за зайцами сшибленными, в августе выхожу на обочину, когда настроение есть или когда другие дела не дома застанут, потому что если же не подобрать, то за ними придут волки и лисы, которые на дороге в блин превращаются так же быстро, только он побольше и для малых машин еще неприятнее. Утром-то, до дневных караванов, сельские придут и все это с дороги для свиней соберут, потом, проваривая с ботвой, этим свиней до снега докармливают - милое дело, и привес хороший, на мясе-то, и не стоит ничего. А которое не собирать надо, а лопатой соскребать, то в поле закопают под пар, тоже дело, через год земля, на крови да косточках отъевшись, родит гораздо богаче. А свежину подбирать по обочине с ночи кроме меня и ходить некому обычно: сельским в осенины не до того, у них огороды, а кто помоложе - или с ружьем по рябчиков подались, или с лукошками по грибы отправились. Эту осень я правда не пожадничала, поделилась с лесными встречными своим способом, когда пошла к речке таволгу копать да заодно проведать их зашла. С ними вместе заимку загаженную мы положили наземь, землянку раскрытой оставили, и яму засыпали хлорной известью, я весь свой запас на это извела, а было его почти четыре фунта. Потом вернулась на кордон, стали говорить за житье-бытье, как им дальше да куда, они и руками развели: по одному выходить - верная погибель, а кучей - много их, заметно будет очень. Я сначала тоже призадумалась, и поперву мне только одна мысль в голову и пришла, что лесом прокормиться до снега можно без проблем, но потом... И тут мне в голову как клюнул кто. Я старшего их вывела во двор, говорю, слушай, такое вот дело, было у меня тут... и про детку, что о змеиный камень у меня во дворе расшиблась, ему все и рассказала, не утаила ничего. Он выслушал, покивал - ну да, говорит, бабья работа она такая, только мне-то ты это зачем говоришь, я ведь не священник? Да затем и говорю, отвечаю, что кто-то же козе этой драной свидетельство о смерти на живого ребенка сделал. И далеко она за ним не ездила, потому что если ездила бы далеко, так вдалеке от дома отдать девочку, а или просто потерять, было бы проще, а тут нет, видишь, вот так вот решила. Он мимо меня глаза на закат сощурил - да, говорит, понимаю. Угли, значит, говорит. Или прямо даже Новая эта твоя. Ну да, говорю, больше неоткуда. В Кутях народ не тем занят, в Питьково урядник живет с отцом, и отец у него тот еще фрукт, а выдринские конечно тоже молодцы, но они по другим делам мастера, такого я там не припомню. А на заправке или на почте это бы в шесть дён приметили, не больше.
Таволгу-то сельские обычно в начале лета берут, пока цветет она, оно и в чай хорошо, и доросткам, которые в возраст входят, напаром листьев мыться славно, все коже легче, меньше волдырей да пупарах, оно конечно само проходит быстро, особенно если не ковырять, да какой же доросток не расковыряет, если чего выскочило. Кто поумнее, те еще листья намнут и в водку натолкают, получается такая жидкая мазь, такая зеленая, что аж черная, оно хорошо на случай сильных ушибов или местных привычных болей, если когда-то упал или ударился - а на погоду болит и болит. У меня тоже есть, стоит в сенцах в склянке с притертой пробкой, но листьев на нее много не надо и специально я за ней не хожу - так, сколько-то надергаю, пока вахту* беру, и ладно. А вот всерьез я за таволгой иду после того, как все травы уснут*, а корни силу наберут, и как раз корни и копаю, и когда вырою, обязательно семена со стеблей на этом месте оставляю в ямках, чтоб потом было что брать - это ж только кажется, что оно само растет и не кончается, а ежели присмотреться - очень даже кончается, особенно если брать, меры не зная. Так что корешки у меня много места не занимают, так, плоский туесок небольшенький - а возни с ним с утра до вечера. И с калганом тоже также, но про него отдельный разговор. Ну и вот, так-то мы побеседовали, я решила не дожидаться Неясыть ночную на свою голову второй раз, а пошла лосиной тропой от трассы к шоссейке, тропа почти вплотную к ней выходит, дальше по звуку можно выскочить, я и решила, что как раз после каравана можно будет пройти до поворота на Новую, а дальше-то все просто: до яблонь от меня через новый лес и трети дольки не будет, а всего пути дольки полторы в самом плохом случае. Ну и по обочине может лежит чего...
И лежало. Курьерский легкий мотоцикл поперек обочины лежал, а сама* курьер в кювете, и если бы не почтовая сумка, а вернее, сине-белая полоса поперек нее, из равных наклонных делений, я бы не сразу и угадала, что там человек, потому что лежала она ну совсем комом. Я к ней туда спустилась, пульс на шее взяла - прощупывался, но на том и вся радость, потому я ее взяла аккуратно за ремни застежки на куртке и так отволокла вверх из кювета, надеясь только что спина у ней цела, потому как все-таки свиная кожа стеганая на конском волосе, и под ней форменная стяжка, надежда была, и вполне серьезная. Ну, выволокла, положила головой к машине... а на дороге-то мы и одни. Посмотрела вокруг - ох, беда-огорчение. Караваны уже прошли, до утра дорога спит. Посмотрела на небо над лесом - вижу, Неясыть уже далеко ушла. Вернулась на кордон, стучала-стучала, насилу разбудила - мужики, говорю, помогайте, там человек на шоссе разбился, надо до меня доставить, рубите слеги, сейчас понесете. Они спросонков не возразили даже, да и то: какой резон бабе возражать, сидючи в лесу без паспортов и имен. В общем, луна не обновилась еще, а я уж два раза с утренней звездой здоровалась, да причем ладно бы как положено*, а то по-воински, в трудах да в дороге.
Долго ли, коротко... донесли они мне ее до дома, на лавку сложили, да и назад убрались, пока не рассвело и роса не пала, а то посбивали бы - и здравствуйте, вот они мы, берите нас тепленькими. А я с ней осталась. Керосинку зажгла, стала ее раздевать... ой, мама-Русь, что ж дети у тебя такие неумные да храбрые... пряжки на застежках держатся на честном слове, куртка явно не первого года службы, штаны существенно велики, а кроме того только и слава, что сами кожаные и ремень широченный, а так им сто лет в обед... а зато сорочка шелковая, кофта на ней форменного цвета, но руками тонкой пушистой ниткой вязаная, и на шее крестик с розой в середине и драгоценным камешком, ограненным сердцем, в ней, а стяжка из камчатного льна и на стальных крючках... ну ясно все, из выжильцев*, а они хуже отреченных безголовые, только выжильцы безголовые каждый в свою сторону - а отреченные во все стороны сразу. И счастье еще, что у форменной куртки рукава отстегиваются, а шелковые сорочки кроят широко, а штаны женские форменные или с двумя застежками по бокам или запашные, как матросы носят, так что шевелить ее можно, не затеваясь раздевать, а то б совсем беда, а так задача была только пояс расстегнуть, ну да мне не впервой, совладала. Расстегнула, глянула - ну так и есть, точно из выжильцев, кто ж еще на дорожную разъездную работу может надеть не только камчатную стяжку, но и батистовое нижнее с кромкой, шитой чуть не от опояски.
По пальцам постучала ей, по пяткам провела - вроде шевелит руками-ногами, да только понятно оно станет в лучшем случае к завтрему вечеру, а если ушибы есть, то вообще через неделю. Посидела я над ней, пригорюнясь, пока она у меня на лавке на всем своем распластанная лежала, подумала... а, думаю, семь бед - один ответ, с бабы спрос не как с медсестры, вокруг меня не клиника, что могу, то и делаю. Достала короб со скатками, корешки таволги намыла, в ступке стерла в кашу и мазь с конским щавлем добавила поровну, по скатке разложила, чтобы было ей ровно от затылка до копчика - и под нее подсунула, а сверху укрыла шалью. И сама спать пошла, надо ж в кои веки и голову на заголовье положить.
Утром рано проснулась до кута встать - гляжу, находка моя смотрит в потолок, и даже моргает. Здрасьте, говорю, барышня, доброго утра вам, лежите и не вертитесь, и голову тоже не поворачивайте, я сама подойду. Подхожу - а барышня-то едва не моя ровня по возрасту, ну может годков на шесть младше. Смотрит на меня и спрашивает - я где и вы кто? Вы, говорю, дома у меня, рядом с селом Новое, а я Есения, местная лекарка. Вас вчера мне грибники принесли, а сами обратно ушли, сказали, что в балаган*. Она мне - а сумка? Я ее успокоила, вы, говорю, сейчас не видите, она у меня в сподней висит на крюке, где одежда, я могу показать, только головой не вертите. А машина ваша, не обессудьте, на обочине осталась. Вы в туалет не хотите? Она так морщится - не знаю, говорит, не поняла еще. Я говорю ей - ну вы думайте пока, я ведро принесу. Она мне - сумку сначала дайте. Ну, что делать, принесла ей сумку, показала - а она к ней рукой тянется. Я ей говорю - если вы будете так вертеться, я вам больше ничего не дам, потому что вас вчера вчетвером из кювета доставали, и когда на слегах сюда принесли, не знали, живы ли вы вовсе, вы расшиблись вся, и то, что сейчас шевелиться можете, ничего не значит, потому что у вас во всю спину компресс оттягивающий, и быть ему там до заката, так что лежите тихонько, я вам подняться пописать помогу, а пить и есть сегодня будете с ложки. Она меня послушала, подумала, глаза в окно скосивши - тогда, говорит, пописать наверное надо, было бы правильно. Вот, говорю, и молодец, вот и давайте. Ну ведро-то принести минутное дело, а вот поднять ее за куртку, да штаны еще эти, да вандошки под ними... так что мы с ней вслух подумали и решили, что раздеть ее будет проще, тем более все расстегнуто уже. Оставила я на ней только стяжку и вандошки, сорочку свою дала, на пуговицах, а больше одежды зачем, раз все равно лежать.
Уложила уже нормально, на дорожку и стеганку сверху, чтоб немножко пружинило, но только слегка, укрыла, с ложки напоила и сама досыпать легла. А разбудила нас Нежата. Во двор вкатилась, мотор в окно я услышала, только успела шаль накинуть - а она уж в дом идет - Есения, говорит, здравствуйте, у нас тут... ой. И на лавку смотрит, на находку мою. Мы думали, говорит, вас убили, машину нашли, а ни вас ни эстафеты... а находка моя с лавки ей ответствует - да, говорит, я на зайце поскользнулась, как дурочка и в кювет улетела, теперь и не знаю что будет. Нежата ей - а неважно, печати целы же, я рапорт напишу о причинах задержки, конечно, минус премия, но зато не штраф. Берет сумку, на печати смотрит... а, да, говорит, штрафом бы не отделались. Я при вас сейчас в описи пометки делаю, что принимаю передачу по причине дорожной аварии, и выздоравливайте.
И стала я ее выздоравливать. Оно конечно у меня не клиника, ну да при ушибах и контузиях стерильность не нужна, нужна системность ухода. Так что заварила я ей таволгу с брусничным листом, добавила туда березовых почек, а точнее - не почек, а той клейкой мелочи, которая по весне из них лезет, а я ее с медом тру и так держу, эту кашу зеленую хоть внутрь хоть наружу хорошо для разных случаев, когда воду надо согнать быстро или сделать так чтобы она не задерживалась, натерла ей орехов в крошку, на стол поставила мед цельный и тертый с земляникой. Едите, говорю, пока это, а потом видно будет. Ну и день так на пятый проспалась она, по двору бродить стала, смотрю - разглядывает тех, с желтыми цветами, которых мне Радослава сосватала, а я не отказалась. Ой, говорит - оккупанты. И как же они вам весь двор не заполнили. Так, барышня, говорю, нечего у меня тут оккупировать, им за границей того места, что я им определила, расти негде, тут сплошь неудобья, дом на камнях стоит, а вся земля, что тут есть, принесена вручную или руками сделана, вот гляньте - и показываю ей этого года покрышку от Индрика*, в которой вся мезга из кухни преет с золой вперемешку - вот и они так сидят, а что это все устройство сверху песком с хвоей засыпано, так это чтобы не так холодно им было. А как луна обновится, я их перетряхну, сколько-то оставлю, а остальные в погреб в песок сложу, и они у меня за картошку сослужат, вот и им не тесно, и мне не голодно, так и живем. Она мне головой покачала - удивительный вы человек, Есения, говорит. И верно, говорю, жизнь меня не устает удивлять, вот чего только люди не придумают - корешки себе и корешки, растут как умеют, цветут как получается, и неплохо ведь получается - а кому-то они оккупанты, надо же. А вы меня отдельно удивили, первый раз, говорю, вижу, чтобы человек в путь надевал праздничное нижнее. А она мне без всякого смущения говорит - а, так это же для коронеров, если что, а то представляете - авария, типа случившейся, но повезет меньше... или наоборот больше, как посмотреть... найдут, кому-то раздевать, описывать, а я в обносках, неудобно же. Я как стояла, так и замолкла, и стою как одеревеневшая, потом все-таки продышалась - вот, говорю, еще раз удивили, вот и день не зря прожит, спасибо вам. Ну выжильцы - они всегда с придурью, что с них взять, и говорить тут не о чем, сказала и сказала, я вот знаю теперь, что и так может быть.
А к неделе ближе Нежата приехала и увезла мою находку до почты, а я за ней прибрала и снова побежала за корешками, за таволгой и калганом, пока иней не пал, а то это дело у нас быстро - сегодня роса, а завтра вся трава хрустит. А мне бы до осенин еще в город съездить, а то от жатвы до зажинок скаток чуть не полкороба лежит, а в обиходе ни белья почти не осталось, ни полотна нет, чтоб нашить. Ну да зима длинная, успею.
----------------------
*записка на купюре - такой специальный способ "заигрываний с пряниками", применяемый состоятельными представителями непривилегированных классов на танцевальных вечерах. Состоит он в том, чтобы передать через "мальчика" - официанта, разносящего напитки - интересной особе, взгляда которой не удается добиться, купюру, причем не самую мелкую (но и не очень крупную), написав на ней просьбу о танце. В случае крупного невезения кавалера девушка может просто оставить купюру "мальчику", в случае везения весьма условного кавалер таким образом добивается возможности танцевать с интересной ему дамой хотя бы один раз (тратить купюру с записью тем же вечером считается крайне дурным тоном для дамы)... а дальше развитие событий зависит от удачливости и обаяния кавалера и настроения дамы этим вечером
* вечерки (ударение на последний слог) - вечера последнего рабочего дня перед "неделей", выходными и первого выходного дня, обычно именно в них организуются танцы.
* вахтовый - водитель головной машины грузовой колонны, назначенный, обычно, старшим водителем каравана возглавлять колонну на этом участке пути.
* вахта или трифоль - болотное лекарственное растение, цветущее в конце весны - начале лета
* земля, по поверю, засыпает в последнее новолуние августа, и после этого травы уже не собирают, собирают только корни и плоды.
* вся почтовые рабочие места традиционно занимают женщины.
* выжильцы - потомки европейцев - немцев, французов, поляков, живущие в России и сохранившие очень небольшие части культурных традиций тех народов, к которым когда-то принадлежали их семьи
* балаган - примитивный шалаш из веток, строящийся на компанию людей, пошедших в лес за грибами или ягодами на несколько дней, место для хранения припасов, собранных и принесенных, сменной одежды и прочего. перед уходом из леса балаган разбирают и или сжигают или разбрасывают.
* Индрик - средний из больших караванных грузовиков, примерно трехсоттонный
* с утренней звездой "положено" здороваться после удачного романтического приключения.
Таволгу-то сельские обычно в начале лета берут, пока цветет она, оно и в чай хорошо, и доросткам, которые в возраст входят, напаром листьев мыться славно, все коже легче, меньше волдырей да пупарах, оно конечно само проходит быстро, особенно если не ковырять, да какой же доросток не расковыряет, если чего выскочило. Кто поумнее, те еще листья намнут и в водку натолкают, получается такая жидкая мазь, такая зеленая, что аж черная, оно хорошо на случай сильных ушибов или местных привычных болей, если когда-то упал или ударился - а на погоду болит и болит. У меня тоже есть, стоит в сенцах в склянке с притертой пробкой, но листьев на нее много не надо и специально я за ней не хожу - так, сколько-то надергаю, пока вахту* беру, и ладно. А вот всерьез я за таволгой иду после того, как все травы уснут*, а корни силу наберут, и как раз корни и копаю, и когда вырою, обязательно семена со стеблей на этом месте оставляю в ямках, чтоб потом было что брать - это ж только кажется, что оно само растет и не кончается, а ежели присмотреться - очень даже кончается, особенно если брать, меры не зная. Так что корешки у меня много места не занимают, так, плоский туесок небольшенький - а возни с ним с утра до вечера. И с калганом тоже также, но про него отдельный разговор. Ну и вот, так-то мы побеседовали, я решила не дожидаться Неясыть ночную на свою голову второй раз, а пошла лосиной тропой от трассы к шоссейке, тропа почти вплотную к ней выходит, дальше по звуку можно выскочить, я и решила, что как раз после каравана можно будет пройти до поворота на Новую, а дальше-то все просто: до яблонь от меня через новый лес и трети дольки не будет, а всего пути дольки полторы в самом плохом случае. Ну и по обочине может лежит чего...
И лежало. Курьерский легкий мотоцикл поперек обочины лежал, а сама* курьер в кювете, и если бы не почтовая сумка, а вернее, сине-белая полоса поперек нее, из равных наклонных делений, я бы не сразу и угадала, что там человек, потому что лежала она ну совсем комом. Я к ней туда спустилась, пульс на шее взяла - прощупывался, но на том и вся радость, потому я ее взяла аккуратно за ремни застежки на куртке и так отволокла вверх из кювета, надеясь только что спина у ней цела, потому как все-таки свиная кожа стеганая на конском волосе, и под ней форменная стяжка, надежда была, и вполне серьезная. Ну, выволокла, положила головой к машине... а на дороге-то мы и одни. Посмотрела вокруг - ох, беда-огорчение. Караваны уже прошли, до утра дорога спит. Посмотрела на небо над лесом - вижу, Неясыть уже далеко ушла. Вернулась на кордон, стучала-стучала, насилу разбудила - мужики, говорю, помогайте, там человек на шоссе разбился, надо до меня доставить, рубите слеги, сейчас понесете. Они спросонков не возразили даже, да и то: какой резон бабе возражать, сидючи в лесу без паспортов и имен. В общем, луна не обновилась еще, а я уж два раза с утренней звездой здоровалась, да причем ладно бы как положено*, а то по-воински, в трудах да в дороге.
Долго ли, коротко... донесли они мне ее до дома, на лавку сложили, да и назад убрались, пока не рассвело и роса не пала, а то посбивали бы - и здравствуйте, вот они мы, берите нас тепленькими. А я с ней осталась. Керосинку зажгла, стала ее раздевать... ой, мама-Русь, что ж дети у тебя такие неумные да храбрые... пряжки на застежках держатся на честном слове, куртка явно не первого года службы, штаны существенно велики, а кроме того только и слава, что сами кожаные и ремень широченный, а так им сто лет в обед... а зато сорочка шелковая, кофта на ней форменного цвета, но руками тонкой пушистой ниткой вязаная, и на шее крестик с розой в середине и драгоценным камешком, ограненным сердцем, в ней, а стяжка из камчатного льна и на стальных крючках... ну ясно все, из выжильцев*, а они хуже отреченных безголовые, только выжильцы безголовые каждый в свою сторону - а отреченные во все стороны сразу. И счастье еще, что у форменной куртки рукава отстегиваются, а шелковые сорочки кроят широко, а штаны женские форменные или с двумя застежками по бокам или запашные, как матросы носят, так что шевелить ее можно, не затеваясь раздевать, а то б совсем беда, а так задача была только пояс расстегнуть, ну да мне не впервой, совладала. Расстегнула, глянула - ну так и есть, точно из выжильцев, кто ж еще на дорожную разъездную работу может надеть не только камчатную стяжку, но и батистовое нижнее с кромкой, шитой чуть не от опояски.
По пальцам постучала ей, по пяткам провела - вроде шевелит руками-ногами, да только понятно оно станет в лучшем случае к завтрему вечеру, а если ушибы есть, то вообще через неделю. Посидела я над ней, пригорюнясь, пока она у меня на лавке на всем своем распластанная лежала, подумала... а, думаю, семь бед - один ответ, с бабы спрос не как с медсестры, вокруг меня не клиника, что могу, то и делаю. Достала короб со скатками, корешки таволги намыла, в ступке стерла в кашу и мазь с конским щавлем добавила поровну, по скатке разложила, чтобы было ей ровно от затылка до копчика - и под нее подсунула, а сверху укрыла шалью. И сама спать пошла, надо ж в кои веки и голову на заголовье положить.
Утром рано проснулась до кута встать - гляжу, находка моя смотрит в потолок, и даже моргает. Здрасьте, говорю, барышня, доброго утра вам, лежите и не вертитесь, и голову тоже не поворачивайте, я сама подойду. Подхожу - а барышня-то едва не моя ровня по возрасту, ну может годков на шесть младше. Смотрит на меня и спрашивает - я где и вы кто? Вы, говорю, дома у меня, рядом с селом Новое, а я Есения, местная лекарка. Вас вчера мне грибники принесли, а сами обратно ушли, сказали, что в балаган*. Она мне - а сумка? Я ее успокоила, вы, говорю, сейчас не видите, она у меня в сподней висит на крюке, где одежда, я могу показать, только головой не вертите. А машина ваша, не обессудьте, на обочине осталась. Вы в туалет не хотите? Она так морщится - не знаю, говорит, не поняла еще. Я говорю ей - ну вы думайте пока, я ведро принесу. Она мне - сумку сначала дайте. Ну, что делать, принесла ей сумку, показала - а она к ней рукой тянется. Я ей говорю - если вы будете так вертеться, я вам больше ничего не дам, потому что вас вчера вчетвером из кювета доставали, и когда на слегах сюда принесли, не знали, живы ли вы вовсе, вы расшиблись вся, и то, что сейчас шевелиться можете, ничего не значит, потому что у вас во всю спину компресс оттягивающий, и быть ему там до заката, так что лежите тихонько, я вам подняться пописать помогу, а пить и есть сегодня будете с ложки. Она меня послушала, подумала, глаза в окно скосивши - тогда, говорит, пописать наверное надо, было бы правильно. Вот, говорю, и молодец, вот и давайте. Ну ведро-то принести минутное дело, а вот поднять ее за куртку, да штаны еще эти, да вандошки под ними... так что мы с ней вслух подумали и решили, что раздеть ее будет проще, тем более все расстегнуто уже. Оставила я на ней только стяжку и вандошки, сорочку свою дала, на пуговицах, а больше одежды зачем, раз все равно лежать.
Уложила уже нормально, на дорожку и стеганку сверху, чтоб немножко пружинило, но только слегка, укрыла, с ложки напоила и сама досыпать легла. А разбудила нас Нежата. Во двор вкатилась, мотор в окно я услышала, только успела шаль накинуть - а она уж в дом идет - Есения, говорит, здравствуйте, у нас тут... ой. И на лавку смотрит, на находку мою. Мы думали, говорит, вас убили, машину нашли, а ни вас ни эстафеты... а находка моя с лавки ей ответствует - да, говорит, я на зайце поскользнулась, как дурочка и в кювет улетела, теперь и не знаю что будет. Нежата ей - а неважно, печати целы же, я рапорт напишу о причинах задержки, конечно, минус премия, но зато не штраф. Берет сумку, на печати смотрит... а, да, говорит, штрафом бы не отделались. Я при вас сейчас в описи пометки делаю, что принимаю передачу по причине дорожной аварии, и выздоравливайте.
И стала я ее выздоравливать. Оно конечно у меня не клиника, ну да при ушибах и контузиях стерильность не нужна, нужна системность ухода. Так что заварила я ей таволгу с брусничным листом, добавила туда березовых почек, а точнее - не почек, а той клейкой мелочи, которая по весне из них лезет, а я ее с медом тру и так держу, эту кашу зеленую хоть внутрь хоть наружу хорошо для разных случаев, когда воду надо согнать быстро или сделать так чтобы она не задерживалась, натерла ей орехов в крошку, на стол поставила мед цельный и тертый с земляникой. Едите, говорю, пока это, а потом видно будет. Ну и день так на пятый проспалась она, по двору бродить стала, смотрю - разглядывает тех, с желтыми цветами, которых мне Радослава сосватала, а я не отказалась. Ой, говорит - оккупанты. И как же они вам весь двор не заполнили. Так, барышня, говорю, нечего у меня тут оккупировать, им за границей того места, что я им определила, расти негде, тут сплошь неудобья, дом на камнях стоит, а вся земля, что тут есть, принесена вручную или руками сделана, вот гляньте - и показываю ей этого года покрышку от Индрика*, в которой вся мезга из кухни преет с золой вперемешку - вот и они так сидят, а что это все устройство сверху песком с хвоей засыпано, так это чтобы не так холодно им было. А как луна обновится, я их перетряхну, сколько-то оставлю, а остальные в погреб в песок сложу, и они у меня за картошку сослужат, вот и им не тесно, и мне не голодно, так и живем. Она мне головой покачала - удивительный вы человек, Есения, говорит. И верно, говорю, жизнь меня не устает удивлять, вот чего только люди не придумают - корешки себе и корешки, растут как умеют, цветут как получается, и неплохо ведь получается - а кому-то они оккупанты, надо же. А вы меня отдельно удивили, первый раз, говорю, вижу, чтобы человек в путь надевал праздничное нижнее. А она мне без всякого смущения говорит - а, так это же для коронеров, если что, а то представляете - авария, типа случившейся, но повезет меньше... или наоборот больше, как посмотреть... найдут, кому-то раздевать, описывать, а я в обносках, неудобно же. Я как стояла, так и замолкла, и стою как одеревеневшая, потом все-таки продышалась - вот, говорю, еще раз удивили, вот и день не зря прожит, спасибо вам. Ну выжильцы - они всегда с придурью, что с них взять, и говорить тут не о чем, сказала и сказала, я вот знаю теперь, что и так может быть.
А к неделе ближе Нежата приехала и увезла мою находку до почты, а я за ней прибрала и снова побежала за корешками, за таволгой и калганом, пока иней не пал, а то это дело у нас быстро - сегодня роса, а завтра вся трава хрустит. А мне бы до осенин еще в город съездить, а то от жатвы до зажинок скаток чуть не полкороба лежит, а в обиходе ни белья почти не осталось, ни полотна нет, чтоб нашить. Ну да зима длинная, успею.
----------------------
*записка на купюре - такой специальный способ "заигрываний с пряниками", применяемый состоятельными представителями непривилегированных классов на танцевальных вечерах. Состоит он в том, чтобы передать через "мальчика" - официанта, разносящего напитки - интересной особе, взгляда которой не удается добиться, купюру, причем не самую мелкую (но и не очень крупную), написав на ней просьбу о танце. В случае крупного невезения кавалера девушка может просто оставить купюру "мальчику", в случае везения весьма условного кавалер таким образом добивается возможности танцевать с интересной ему дамой хотя бы один раз (тратить купюру с записью тем же вечером считается крайне дурным тоном для дамы)... а дальше развитие событий зависит от удачливости и обаяния кавалера и настроения дамы этим вечером
* вечерки (ударение на последний слог) - вечера последнего рабочего дня перед "неделей", выходными и первого выходного дня, обычно именно в них организуются танцы.
* вахтовый - водитель головной машины грузовой колонны, назначенный, обычно, старшим водителем каравана возглавлять колонну на этом участке пути.
* вахта или трифоль - болотное лекарственное растение, цветущее в конце весны - начале лета
* земля, по поверю, засыпает в последнее новолуние августа, и после этого травы уже не собирают, собирают только корни и плоды.
* вся почтовые рабочие места традиционно занимают женщины.
* выжильцы - потомки европейцев - немцев, французов, поляков, живущие в России и сохранившие очень небольшие части культурных традиций тех народов, к которым когда-то принадлежали их семьи
* балаган - примитивный шалаш из веток, строящийся на компанию людей, пошедших в лес за грибами или ягодами на несколько дней, место для хранения припасов, собранных и принесенных, сменной одежды и прочего. перед уходом из леса балаган разбирают и или сжигают или разбрасывают.
* Индрик - средний из больших караванных грузовиков, примерно трехсоттонный
* с утренней звездой "положено" здороваться после удачного романтического приключения.
-
-
08.09.2014 в 12:39Мне о таком мать рассказывала. Она 52-го года, в студенчестве (педагогическом) получала почему-то еще профессию медсестры. И вот там их старенький профессор этому научил: мол, с улицы труповозка привозит красивых девочек в красивой и модной одежде, а под платьем - грязное, рваное и заношенное тряпье. И так не надо, надо если не все чистое и свежее, то хоть нижнее в порядке держать. И такую же обратную связь она тогда словила на медкомиссии. Где раздевались обе две: она, деревенская, бедно и просто одетая, но с новой белоснежной комбинацией под платьем. И ее модная сокурсница-москвичка, с обносками вместо нижнего белья. Надолго запомнилось ей.
-
-
08.09.2014 в 12:49-
-
08.09.2014 в 14:03-
-
08.09.2014 в 14:44Там на самом деле всякие водятся
-
-
08.09.2014 в 17:38Аналогичное про праздничное белье где-то неоднократно попадалось.
-
-
08.09.2014 в 18:51и за текст, мир твой все прекраснее разворачивается, мне-то еще и ностальгически - травками-ботаникой в юности, и печалью по несбывшейся медицине.
и за возможность увидеть свое состояние. системность ухода - основной вопрос этой осени. оказалось - все еще надеюсь, что может минует и на этот раз.
yagaya-baba, профессию медсестры в педагогических давали еще в начале 60-х. на некоторых факультетах вместе с военной подготовкой, у меня свекровь так училась. учитель, медсестра, лейтенант запаса. в 90-е у нас были уже только "основы медицины".
-
-
08.09.2014 в 20:30nasse, вопросы белья к культурным контекстам имеют прямое отношение, дальше будет в эту сторону еще... некоторое количество фактов
-
-
08.09.2014 в 20:38Досада, спасибо большое. Интересно так :-)
-
-
08.09.2014 в 23:27-
-
09.09.2014 в 12:31И про калган будет? Ух-ты ух-ты, я про возню с ним не знала) С цветами таволги вот уже неделю вечерний чай пью.
А исландский мох там неподалеку не растет?
-
-
09.09.2014 в 12:47-
-
09.09.2014 в 19:19-
-
10.09.2014 в 09:13А как получилось, что про лесных не знает урядник? Или он знает и ждет развития событий? Или я забегаю вперед и про это еще будет?
-
-
10.09.2014 в 17:14-
-
10.09.2014 в 17:56-
-
11.09.2014 в 04:39-
-
11.09.2014 в 13:08-
-
15.09.2014 в 16:57Хотела уточнить один момент:
"пока она у меня на лавке на всем своем распластанная лежала, подумала... а, думаю, семь бед - один ответ, с бабы спрос не как с медсестры, вокруг меня не клиника, что могу, то и делаю."
Правильно ли я поняла, что с применением оттягивающего компресса связан определенный риск? И что если имеется, допустим, ушиб, с подозрением на перелом торопиться ставить такой компресс все же не стоит?
И еще: как быстро после травмы должен быть поставлен компресс, чтобы быть эффективным? Дня через 3-4 - это еще имеет смысл или уже нет?
-
-
15.09.2014 в 21:23после травмы чем быстрее, тем лучше, четыре дня еще не поздно, неделя уже, пожалуй, поздновато. И такой компресс не один должен быть, их курсом делают, семь-десять дней, двенадцать через двенадцать часов.
И спасибо на добром слове
-
-
16.09.2014 в 10:18В текст действительно вложено очень много. Такой не проглотишь просто так - хочется подумать, уточнить и разобраться.
-
-
23.09.2014 в 17:21Сходство примерно уровня "два хвойных дерева разных пород, выросшие в одном лесу".
Я ни разу не литературовед, но, на мой взгляд:
- местность, в которой вырос язык текста;
- насыщенность, образность, неожиданность и, мнэ, рисунок этого языка;
- интенсивность/густота/наваристость, полифоничность и богатство букета проявленного мира;
- почему и как именно сочетание мира и личных свойств героя обеспечивают оному герою повышенную концентрацию приключений (и специфичность их);
- как судьба и характер героя взаимно формируют друг друга -
всё перечисленное в заметной мере "из одного леса" с лучшими вещами Святослава Логинова.
Только у него я оказываюсь регулярно сильно несогласна с идеями и/или способом их проявления/применения, а Ваши тексты как-то созвучнее.
И, при всём к его произведениям хорошем моем отношении - у Вас логика в пределах мира и ситуаций всё же лучше соблюдается. ИМХО.
Спасибо за тексты - они очень живые.
-
-
24.09.2014 в 00:42-
-
05.10.2014 в 21:29-
-
05.10.2014 в 21:33-
-
05.10.2014 в 22:12-
-
06.10.2014 в 00:10-
-
14.10.2014 в 12:42-
-
15.10.2014 в 02:31-
-
02.04.2015 в 20:48Прошлой осенью применяли. очень душевный спиртовой препарат, только сначала под контролем врача, т.к. жжется, собака.
Белье было в числе дворянских заимствований от бабушки. На 90-летие подарила ей полную выкладку шелкового белья и тонкие чулки.
Белье мамаши моей присноблаженной...опять скажут ,разнесла покойницу. Короче, плохо.
У меня до недавнего времени хлопковое, сейчас смягчаюсь и ищу себе халаты с рюшками.
Мне бы хотелось еще про беолье.
-
-
03.04.2015 в 00:08