Утром как глаза продрали, я на товарку глянула - опухшая, зеленая, ну ясно, намерзлась вчера, так сегодня ей ни есть ни шевелиться неохота, сейчас ей на улицу выйти, чтобы ветром обдало - и готов бронхит, до весны с зеленым кашлем* за рулем куда как весело, а чтобы этого не было, всего и надо, что согреть и день покоя обеспечить, так что я на нее посмотрела и решила, что сама за нее сегодня подумаю. Чай пили когда, я ее и спрашиваю - слышь, говорю, Нежата Волховна, ты же с ходовым сегодня разбираться вроде бы планировала? она говорит - да, собиралась, но это же втулки, колеса надо снимать, я тебе всю сподню займу. Я говорю - а и хорошо, что займешь, у меня на нее сегодня планов нет, мне надо бы до села добежать, а я собиралась на напаре настойку поставить, так состав надо в тепле держать, так что ты очень кстати, потому как печку ты мне протопишь по любому, пока тут сидишь, а я как раз отлучусь, и тебе будет случай поработать спокойно. Она плечом двинула - а чего б и нет, говорит, хороший план, Есения Саяновна, дом не бегает, печь не скачет, думаю, что услежу. Ну, говорю, и ладно тогда, я сейчас после завтрака напар поставлю и пойду себе, а ты оставайся, только смотри из дома не ходи, потому что натопить сейчас придется так, чтоб ты в сподней могла в рубашке сидеть, а вместо штанов я тебе бродни дам, в них посвежее будет.
Протопила я и правда старательно, даже травные пучки на веревке зашевелились, гулять пошли. А пока топила, закипятила чайник повторно, калганные корешки нарезала кружочками, как морковку в суп, засыпала в термостойкую стеклянную банку с притертой пробкой и крутым кипятком ошпарила, а потом, сразу, пока не остыло, в банку ухнула всю бутылку монопольки-менделеевки*. Оно, конечно же, сразу зашипело и цвет пошел в жидкость. Смотрю, у товарки моей глаза круглые и опять все веснушки на носу видно, подмигнула ей - ты, говорю, не беспокойся, это не колдовство, это природная наука химия, в твоих руках бы так же было. Она мне смеется - не, мне в руки мельче топора давать ничего нельзя. Я думаю - милая моя, как же ты мотор-то вчера мерзлыми руками перебрала тогда? Себе подумала, а спрашивать не стала, а то мало ли что, оговор - дело такое, он по душе как плесень расползается. Потом еще подумала, из горки взяла корчажку маленькую, в нее сыпанула сушеных рябиновых ягод, шиповника, земляничного листа и душицы с сушеницей, кипятком залила правда, крутым он уже не был, да и не важно, и на губе оставила преть. А потом подумала и с губы наверх на печку переставила, мало ли что. Оделась, сказала, что через долю приду, самое большее - через полторы, пожелала не скучать и пошла себе. Вышла, по лбу себя хлопнула, вернулась, в кут прошла и калганные стебли из кружки вынула, с собой взяла. Пока туда-сюда ходила, Нежата уже на лавке колесо разобрала и с ним возилась, с банкой керосина и ветошью. Заскучает она, как же... там еще задняя втулка и цепь, дай боже до вечера управиться с такой-то головой как сегодня. За калитку вышла я, и думаю - то ли до села шлепать, к Ладу домой стучать, то ли что, смотрю на стебельки-то - а они мне не к селу, прямо, а к смертным камням, направо, указывают, вот прямо в руке как есть, поворачиваются все в эту сторону. А что, и правда: вчера они там крутились, сегодня тоже погода пока сухая, где бы им еще и быть, Ладу-то не снился он. Так что туда я и пошла. И не ошиблась. Оба они сидели у входа в камни, там, где я во сне себя нашла, Лад был мрачней, чем с похмелья, Самослав на него смотрел, как поденщик на навозную кучу: и подходить не хочется, а надо. Я до них приблизилась, поздоровалась, вижу, Лад аж чуть не просиял, так отсрочке рад, а Самослав и пришиб бы меня, да пока сдерживается, но полностью не утерпел, стравил пар - что ж, говорит, тебе все время надо-то, ни дня же не прошло, чтоб тебя не встретить. Я ему ласково так и отвечаю - а ты, разлюбезный сосед, меньше бы ходил бабьими дорожками, так мы бы реже видались, сейчас я вот пришла опять щербинки на камнях посчитать, все пытаюсь додуматься, куда ж ты тринол-то сунул позатой осенью. Лад на Самослава глянул да и обложил его по матери, а потом еще сверху добавил пару слов, совсем уж обидных, но таких точных, ну прямо как орехом в мышиный лаз попал. Потом передо мной извинился - Ена, прости, говорит, на грубом слове и не прими на свой счет, Я из-за этого (и снова припечатал) три дня тут себе голову морочу и никак понять не могу, что ж такое. Иди, говорит, отсюда (и снова добрым словом одарил соседа-то) пока я тебе зубы не пересчитал. Самослав и руками развел - так это, говорит, больше года назад было, я свое уже поимел, мне всем селом выговаривали, кто я такой и как на свет появился, теперь ты еще раз сказал - ну и все, забыли, давай дальше, что ли? А Лад ему - да, забыли. Саму мысль забыли, что ты когда-то с длинными возчиками поедешь иначе, чем грузом в ящике*. И иди, повторяю тебе, отсюда, пока своими ногами можешь. Самослав чуть не плачет - Лад Пардович, но так ведь дети у меня, их же кормить надо, как же я теперь? А Лад плечом шевельнул и отвернулся - не знаю, говорит, как ты теперь, работы на земле много, выбирай. А на дорогу не суйся, нечего тебе там делать. Самослав к нему сунулся, за рукав трясет, Лад Пардович, ты же живой человек, не может быть, чтобы у тебя сердца вовсе не было, неужели тебе камни эти мертвые важнее трех живых душ? Лад побелел аж. И спокойный стал, как небо перед дождем. Этого за грудки сгреб, над землей приподнял... ой, думаю, что ж он делает, у него ж спина с прошлого года не окрепла еще... и тут мне мысль что-то перебило, чувствую - по запястью что-то ерзает. А это калганные стебли у меня вокруг руки запутались, прямо как браслет получился, или может даже зарукавье. И пока смотрела на руку себе, самое интересное-то и пропустила, слышу только шмяк - ну, понятно, горбом об землю кто-то пришел, и всяко не Лад. И шаги, внутрь, в камни. А так я хотела посмотреть, как роллон* дерется, от танца не остыв...
Ну что делать, пропустила так пропустила, этот на земле лежит, стонет и кашляет, меня зовет - помогай, говорит, ты же лекарка. Я ему - да в чем помогать-то? на бок перекатись и встань, а потом иди домой отлеживайся, ноги целы у тебя, песок мягкий, а на нем трава, ништо, вред небольшой, всяко меньше, чем ты тут устроил, оклемаешься.
И пошла за Ладом в камни. Слышь, говорю, давай-ка до меня, домой тебе в таком виде идти не надо, только жену пугать, а у меня его вчерашняя гостья машину свою обихаживает, ходовую перебирает, может подскажешь чего. Он на меня только бровью дернул - ты, говорит, что мне предлагаешь? я еще с ума не сбрендил, на малолеток облизываться. Я ему в шутку так плечом пожала - а вроде, говорю, на дворе осень, не март месяц, зайцы нынче только под колеса и скачут, а коты на печках греются. Он против воли, а посмеялся, смотрю - задышал, краску на лицо набрал живую. Ну, ладно, говорит, пошли, может, и правда чего дельное скажу. Экий браслет у тебя занятный, весь кружевной, и хоть и латунный, а выглядит как золотой, я таких и не видал никогда. Дорогой ты мой, говорю, этот браслет еще утром зеленый был и цвел. И все как есть ему рассказала, и про сон, и про послесонье, и про песню недопетую. Он выслушал - а пока я рассказала, мы почти до меня дошли - слушай, говорит, Есения, а тебе самой-то не страшно так жить? я один раз такое встретил, и то год в себя приходил, а тут считай каждый день у тебя не одно так другое происходит, и все такое, что с нормальными людьми реже смерти случается. Я только плечом пожала - так я и умирала больше раза, ну и что ж теперь? Он и замолчал, а что тут скажешь.
До меня когда дошли, Нежата как раз заднее колесо ставила на место, через сподню я еле пролезла, а Лад и пролезать не стал, на корточки присел и стал ей помогать, и полдольки не прошло, как они управились.
Я стебельки бывшие с запястья сняла, в горку положила к громовику - и правда браслет, как всю жизнь такой и был - и пошла по сеням пошарить на предмет чем народ кормить, сама-то и чаем бы обошлась, а тут другая диспозиция, в доме девчонка-подлеток, а они в этом возрасте метут так, что только дай, и здоровый мужик из дорожных, который с утра в камнях плясал, а потом еще и подрался. Подумала-подумала, замешала оладьев, еще подумала, добавила воды и наделала блинов, их-то с чем угодно можно, а что угодно-то у меня всегда есть. Грузди соленые, зайчатина проварная, нарубленая с зеленью, мед такой, сякой и третий, с одним и с другим - вот и ужин. Пока ели, я и спросила - Лад Пардович, а скажи, вот дорожных кто роллу танцевать учит? Смотрю, а у Нежаты и глаза снова красные, и нос опять в кружке наполовину. Он замялся - ну как, говорит. Учить - это в городе, и городские роллоны и роллетты живут не хуже, чем караванные возчики. А мы так, на дороге либо на заправке на дворе вечером размялись - вот тебе и урок, руль учит, дорога воспитывает, танцевать не можешь - на дороге делать нечего, потому что пока словами тебе правила вежливости объяснят, ты в колонне такого натворишь, что и понимание тебе уже не пригодится. Ага, говорю, а поднимись-ка, будь добр, достань с печки корчажку, в ней настой хороший, с утра преет, уже готов, я нам готовила, давай и ты угостись, лишним не будет
Пока с корчажкой возились, Нежата слезы утерла, смотрю, опять сидит, лицо держит, умничка, я настой-то по кружкам разливаю и спрашиваю - то есть, если кто на дороге не чужой, роллу ему танцевать уметь надо непременно? Лад плечами пожал - ну да, а как же. Это как меж людьми жить и разговаривать, одно без другого никак. Ага, говорю, а девушку вот не поучишь ли? А то с учеником не задалось у тебя, как я понимаю. Он на Нежату глянул - а не забоится, говорит, девушка-то, со взрослым мужиком в смертные камни идти? А Нежата выпрямилась, косу через плечо перебросила и говорит - куда б в другое место, так я б еще подумала, а в смертные камни - нет, не забоюсь. А он ей - ну, значит завтра там и встретимся, а пока до свиданьица, со знакомством и доброй ночи. Поблагодарил меня за угощение и домой направился. Ну что, говорю, вот и день не зря прошел, и машина у тебя обихожена, и дело тебе нашли, а у меня завтра опять дела за двором, надо к пчельнику идти за медом, иначе состав не сделать, который сегодня поставила. А еще, девушка, подумай вот над чем. Ты же у нас отреченная, а ДДТ не прививали тебе, непорядок. И это, между прочим, деньги, и не чьи-то, а твои, так что я бы тебе советовала озаботиться этим по первому снегу, потому что ты на это пособие за прививку, на выбор, можешь либо месяц жить и не работать, а или зимнее обмундирование курьерское пошить. Если хочешь, езжай на заправку, пока там гамалейку* не закрыли, а если что, можно и со мной в город, мне все равно архангельскую подновлять пора.
У нее и лицо вытянулось - а, говорит, думала, вы ведьма. А вы ангельский чин. Я как стояла, так и села, и хорошо еще, что под стол от хохота не укатилась. Ангельский чин, ну надо же.
---
*зеленый кашель - кашель с мокротой зеленого цвета, считается крайне неприятным вариантом простуды, с которой, впрочем, без внешнего пинка мало кто что-нибудь делает.
* менделеевка - водка крепостью 40%, в то время как обычная монополька крепостью 35%, различаются они ценой и тем, что "обычная" монополька имеет привкусы и добавки, хотя тоже считается водкой, а менделеевка состоит только из спирта и воды.
*грузом в ящике возят трупы предполагаемых преступников на судебно-медицинскую экспертизу, остальных, даже не особо уважаемых, людей хоронят вблизи от места кончины, и обычно в воду, в исключительных случаях - в землю или в огонь.
*роллон - мужчина, который умеет и любит танцевать роллу, - так же, как тангеро для танго; женщина, танцующая роллу настолько же хорошо, как тангера танцует танго (например) называется роллетта. Да, без французов тут не обошлось
*гамалейка - прививочный кабинет с набором самых необходимых вакцин, среди которых ДДТ - дезинтерия-дифтерит-тиф - одна из самых редких и мало востребованных. Более крупные прививочные станции находятся при стационарных клиниках в крупных населенных пунктах. Прививочным кабинетом оборудована каждая заправка, через которую проходят караваны грузовиков.
Протопила я и правда старательно, даже травные пучки на веревке зашевелились, гулять пошли. А пока топила, закипятила чайник повторно, калганные корешки нарезала кружочками, как морковку в суп, засыпала в термостойкую стеклянную банку с притертой пробкой и крутым кипятком ошпарила, а потом, сразу, пока не остыло, в банку ухнула всю бутылку монопольки-менделеевки*. Оно, конечно же, сразу зашипело и цвет пошел в жидкость. Смотрю, у товарки моей глаза круглые и опять все веснушки на носу видно, подмигнула ей - ты, говорю, не беспокойся, это не колдовство, это природная наука химия, в твоих руках бы так же было. Она мне смеется - не, мне в руки мельче топора давать ничего нельзя. Я думаю - милая моя, как же ты мотор-то вчера мерзлыми руками перебрала тогда? Себе подумала, а спрашивать не стала, а то мало ли что, оговор - дело такое, он по душе как плесень расползается. Потом еще подумала, из горки взяла корчажку маленькую, в нее сыпанула сушеных рябиновых ягод, шиповника, земляничного листа и душицы с сушеницей, кипятком залила правда, крутым он уже не был, да и не важно, и на губе оставила преть. А потом подумала и с губы наверх на печку переставила, мало ли что. Оделась, сказала, что через долю приду, самое большее - через полторы, пожелала не скучать и пошла себе. Вышла, по лбу себя хлопнула, вернулась, в кут прошла и калганные стебли из кружки вынула, с собой взяла. Пока туда-сюда ходила, Нежата уже на лавке колесо разобрала и с ним возилась, с банкой керосина и ветошью. Заскучает она, как же... там еще задняя втулка и цепь, дай боже до вечера управиться с такой-то головой как сегодня. За калитку вышла я, и думаю - то ли до села шлепать, к Ладу домой стучать, то ли что, смотрю на стебельки-то - а они мне не к селу, прямо, а к смертным камням, направо, указывают, вот прямо в руке как есть, поворачиваются все в эту сторону. А что, и правда: вчера они там крутились, сегодня тоже погода пока сухая, где бы им еще и быть, Ладу-то не снился он. Так что туда я и пошла. И не ошиблась. Оба они сидели у входа в камни, там, где я во сне себя нашла, Лад был мрачней, чем с похмелья, Самослав на него смотрел, как поденщик на навозную кучу: и подходить не хочется, а надо. Я до них приблизилась, поздоровалась, вижу, Лад аж чуть не просиял, так отсрочке рад, а Самослав и пришиб бы меня, да пока сдерживается, но полностью не утерпел, стравил пар - что ж, говорит, тебе все время надо-то, ни дня же не прошло, чтоб тебя не встретить. Я ему ласково так и отвечаю - а ты, разлюбезный сосед, меньше бы ходил бабьими дорожками, так мы бы реже видались, сейчас я вот пришла опять щербинки на камнях посчитать, все пытаюсь додуматься, куда ж ты тринол-то сунул позатой осенью. Лад на Самослава глянул да и обложил его по матери, а потом еще сверху добавил пару слов, совсем уж обидных, но таких точных, ну прямо как орехом в мышиный лаз попал. Потом передо мной извинился - Ена, прости, говорит, на грубом слове и не прими на свой счет, Я из-за этого (и снова припечатал) три дня тут себе голову морочу и никак понять не могу, что ж такое. Иди, говорит, отсюда (и снова добрым словом одарил соседа-то) пока я тебе зубы не пересчитал. Самослав и руками развел - так это, говорит, больше года назад было, я свое уже поимел, мне всем селом выговаривали, кто я такой и как на свет появился, теперь ты еще раз сказал - ну и все, забыли, давай дальше, что ли? А Лад ему - да, забыли. Саму мысль забыли, что ты когда-то с длинными возчиками поедешь иначе, чем грузом в ящике*. И иди, повторяю тебе, отсюда, пока своими ногами можешь. Самослав чуть не плачет - Лад Пардович, но так ведь дети у меня, их же кормить надо, как же я теперь? А Лад плечом шевельнул и отвернулся - не знаю, говорит, как ты теперь, работы на земле много, выбирай. А на дорогу не суйся, нечего тебе там делать. Самослав к нему сунулся, за рукав трясет, Лад Пардович, ты же живой человек, не может быть, чтобы у тебя сердца вовсе не было, неужели тебе камни эти мертвые важнее трех живых душ? Лад побелел аж. И спокойный стал, как небо перед дождем. Этого за грудки сгреб, над землей приподнял... ой, думаю, что ж он делает, у него ж спина с прошлого года не окрепла еще... и тут мне мысль что-то перебило, чувствую - по запястью что-то ерзает. А это калганные стебли у меня вокруг руки запутались, прямо как браслет получился, или может даже зарукавье. И пока смотрела на руку себе, самое интересное-то и пропустила, слышу только шмяк - ну, понятно, горбом об землю кто-то пришел, и всяко не Лад. И шаги, внутрь, в камни. А так я хотела посмотреть, как роллон* дерется, от танца не остыв...
Ну что делать, пропустила так пропустила, этот на земле лежит, стонет и кашляет, меня зовет - помогай, говорит, ты же лекарка. Я ему - да в чем помогать-то? на бок перекатись и встань, а потом иди домой отлеживайся, ноги целы у тебя, песок мягкий, а на нем трава, ништо, вред небольшой, всяко меньше, чем ты тут устроил, оклемаешься.
И пошла за Ладом в камни. Слышь, говорю, давай-ка до меня, домой тебе в таком виде идти не надо, только жену пугать, а у меня его вчерашняя гостья машину свою обихаживает, ходовую перебирает, может подскажешь чего. Он на меня только бровью дернул - ты, говорит, что мне предлагаешь? я еще с ума не сбрендил, на малолеток облизываться. Я ему в шутку так плечом пожала - а вроде, говорю, на дворе осень, не март месяц, зайцы нынче только под колеса и скачут, а коты на печках греются. Он против воли, а посмеялся, смотрю - задышал, краску на лицо набрал живую. Ну, ладно, говорит, пошли, может, и правда чего дельное скажу. Экий браслет у тебя занятный, весь кружевной, и хоть и латунный, а выглядит как золотой, я таких и не видал никогда. Дорогой ты мой, говорю, этот браслет еще утром зеленый был и цвел. И все как есть ему рассказала, и про сон, и про послесонье, и про песню недопетую. Он выслушал - а пока я рассказала, мы почти до меня дошли - слушай, говорит, Есения, а тебе самой-то не страшно так жить? я один раз такое встретил, и то год в себя приходил, а тут считай каждый день у тебя не одно так другое происходит, и все такое, что с нормальными людьми реже смерти случается. Я только плечом пожала - так я и умирала больше раза, ну и что ж теперь? Он и замолчал, а что тут скажешь.
До меня когда дошли, Нежата как раз заднее колесо ставила на место, через сподню я еле пролезла, а Лад и пролезать не стал, на корточки присел и стал ей помогать, и полдольки не прошло, как они управились.
Я стебельки бывшие с запястья сняла, в горку положила к громовику - и правда браслет, как всю жизнь такой и был - и пошла по сеням пошарить на предмет чем народ кормить, сама-то и чаем бы обошлась, а тут другая диспозиция, в доме девчонка-подлеток, а они в этом возрасте метут так, что только дай, и здоровый мужик из дорожных, который с утра в камнях плясал, а потом еще и подрался. Подумала-подумала, замешала оладьев, еще подумала, добавила воды и наделала блинов, их-то с чем угодно можно, а что угодно-то у меня всегда есть. Грузди соленые, зайчатина проварная, нарубленая с зеленью, мед такой, сякой и третий, с одним и с другим - вот и ужин. Пока ели, я и спросила - Лад Пардович, а скажи, вот дорожных кто роллу танцевать учит? Смотрю, а у Нежаты и глаза снова красные, и нос опять в кружке наполовину. Он замялся - ну как, говорит. Учить - это в городе, и городские роллоны и роллетты живут не хуже, чем караванные возчики. А мы так, на дороге либо на заправке на дворе вечером размялись - вот тебе и урок, руль учит, дорога воспитывает, танцевать не можешь - на дороге делать нечего, потому что пока словами тебе правила вежливости объяснят, ты в колонне такого натворишь, что и понимание тебе уже не пригодится. Ага, говорю, а поднимись-ка, будь добр, достань с печки корчажку, в ней настой хороший, с утра преет, уже готов, я нам готовила, давай и ты угостись, лишним не будет
Пока с корчажкой возились, Нежата слезы утерла, смотрю, опять сидит, лицо держит, умничка, я настой-то по кружкам разливаю и спрашиваю - то есть, если кто на дороге не чужой, роллу ему танцевать уметь надо непременно? Лад плечами пожал - ну да, а как же. Это как меж людьми жить и разговаривать, одно без другого никак. Ага, говорю, а девушку вот не поучишь ли? А то с учеником не задалось у тебя, как я понимаю. Он на Нежату глянул - а не забоится, говорит, девушка-то, со взрослым мужиком в смертные камни идти? А Нежата выпрямилась, косу через плечо перебросила и говорит - куда б в другое место, так я б еще подумала, а в смертные камни - нет, не забоюсь. А он ей - ну, значит завтра там и встретимся, а пока до свиданьица, со знакомством и доброй ночи. Поблагодарил меня за угощение и домой направился. Ну что, говорю, вот и день не зря прошел, и машина у тебя обихожена, и дело тебе нашли, а у меня завтра опять дела за двором, надо к пчельнику идти за медом, иначе состав не сделать, который сегодня поставила. А еще, девушка, подумай вот над чем. Ты же у нас отреченная, а ДДТ не прививали тебе, непорядок. И это, между прочим, деньги, и не чьи-то, а твои, так что я бы тебе советовала озаботиться этим по первому снегу, потому что ты на это пособие за прививку, на выбор, можешь либо месяц жить и не работать, а или зимнее обмундирование курьерское пошить. Если хочешь, езжай на заправку, пока там гамалейку* не закрыли, а если что, можно и со мной в город, мне все равно архангельскую подновлять пора.
У нее и лицо вытянулось - а, говорит, думала, вы ведьма. А вы ангельский чин. Я как стояла, так и села, и хорошо еще, что под стол от хохота не укатилась. Ангельский чин, ну надо же.
---
*зеленый кашель - кашель с мокротой зеленого цвета, считается крайне неприятным вариантом простуды, с которой, впрочем, без внешнего пинка мало кто что-нибудь делает.
* менделеевка - водка крепостью 40%, в то время как обычная монополька крепостью 35%, различаются они ценой и тем, что "обычная" монополька имеет привкусы и добавки, хотя тоже считается водкой, а менделеевка состоит только из спирта и воды.
*грузом в ящике возят трупы предполагаемых преступников на судебно-медицинскую экспертизу, остальных, даже не особо уважаемых, людей хоронят вблизи от места кончины, и обычно в воду, в исключительных случаях - в землю или в огонь.
*роллон - мужчина, который умеет и любит танцевать роллу, - так же, как тангеро для танго; женщина, танцующая роллу настолько же хорошо, как тангера танцует танго (например) называется роллетта. Да, без французов тут не обошлось
*гамалейка - прививочный кабинет с набором самых необходимых вакцин, среди которых ДДТ - дезинтерия-дифтерит-тиф - одна из самых редких и мало востребованных. Более крупные прививочные станции находятся при стационарных клиниках в крупных населенных пунктах. Прививочным кабинетом оборудована каждая заправка, через которую проходят караваны грузовиков.
-
-
05.10.2014 в 17:22а сноски по звездочкам на "зеленый кашель" и на "монопольку-менделеевку" где-то в другой записи искать или тут просто потерялись?
-
-
05.10.2014 в 17:25А сноски потерялись, потому что у меня ровно посередине процесса пробки вылетели
-
-
05.10.2014 в 17:29-
-
05.10.2014 в 17:51-
-
05.10.2014 в 18:58Ой, не могу, укатайка
Спасибо, очень. И терпеливо жду продолжения, да.
-
-
05.10.2014 в 22:17-
-
06.10.2014 в 00:02-
-
06.10.2014 в 10:42Досада, а почему платят пособие? Если государству выгодно иметь привитых граждан, то не дешевле ли обязать всех прививаться, принудительным порядком?
-
-
06.10.2014 в 11:05-
-
06.10.2014 в 14:56Досада, у меня еще вопрос, если позволишь. А как дети-то за это "больше года" рядом с таким папенькой выжили? Ну, старшая, допустим, могла до соседей дойти, но младшему на момент гибели матери было меньше года и он был грудной.
-
-
06.10.2014 в 15:44-
-
06.10.2014 в 15:48-
-
09.10.2014 в 04:25А на каком слоге ударение в Ладовом отчестве?
-
-
09.10.2014 в 11:12-
-
02.04.2015 в 21:04-
-
02.04.2015 в 21:08Возник по темноте моих рожственников и наущению идиотов с Е. Пила чай на зверобое, прошло ровно через 28 дней.
-
-
03.04.2015 в 02:35Я про него байки слышала от ребят, которые в Спитак возили медикаменты и прочее. Но так, абстрактно, даже без имени. И всерьез, разумеется, не приняла, решила, что специфическая мифология. А оказывается, не совсем мифология.