Израильские друзья и друзья - ботаники в хорошем смысле слова!

так случилось, мне нужна ваша помощь Информационная.

Меня интересует, что вот это такое

вот оно же

и вот оно же


Плод там на самом деле величиной примерно с вишню, а не размером с яблоко, как может показаться

Я отчаялась выяснить, как это зовут, и этого у меня полподоконника.

Апд: жж-эффект сработал. Это ююба, она же зизифус.

@темы: растительное

---

еще растительное

Ага, тайский чай один все-таки вылез. Остальные сидят и делают вид, что это им не весна.
Гинкго, по ходу, уже три.
А неведомые звери повылазили все. Тринадцать штук, и вот как я их раздавать буду, если я даже не знаю как их зовут...

Апд: и смолосеменник.

@темы: растительное

---

*Прыгает и скачет*

Мне! сейчас! приехало! 50 мл Лютеновской feminite du bois!
И пророс еще один гинкго.
Счастье-счастье.

---

дыбрически

Сегодня пожинаю плоды победы мотивации над кондициями. Победа была одержана убедительная, 4-1, и в течение одного тайма, хотя в последнем я не уверена.
Вкус у плодов престранный. Прихожу к выводу, что победа мотивации над кондициями - это такой вариант победы сил добра над силами разума.
Думать над своим поведением и как-то его менять - нет, не буду.

---

на окне экологическая катастрофа

решила это я сегодня немножко навести порядок на окне.
А на окне у меня, как всегда, плотненько. И проращивалки, с разновсяким, в основном с тем, что в из Израиля Женя привезла осенью, а я посовала в кокосовый субстрат и убрала в холодильник, а в начале марта достала. Ну они и стояли. Но и кроме них было тоже кое-что. Кое-что передохло в двух проращивалках, и я не теряю надежд на третью, хотя надежды все время норовят потеряться. И вот сняла я с кон все, что на нем стояло (оно заняло стремянку на три ступенки полностью, табурет и стул - и это еще некрупные горшочки, то есть их как-то не две штуки совсем...), подоконник протерла, начинаю все обратно ставить - и разумеется, чешется посмотреть, а не взошло ли чего из того что жду.
Уже взошли церцис европейский и кроссандра, ну и пара семян Фиг Знает Чего решили что будут жить и были переселены в отдельный горшок.
И вот, открываю это я одну проращивалку, которая с надеждами - а в ней ничего. Ну конеееечно...
Открываю вторую - а в ней тоже только АГАЩАЗЖДИ. Ну зато большой. Смотрю я в еще одну проращивалку - ту самую, из которой вытащила два проростка Фиг Знает Чего, привезенного как раз из Израиля и думала, что два проростка на десяток семян - отличный результат, а там... там все оставшиеся проросли.
Когда я клала это в субстрат и в холодильник, это были плоды, похожие на вишни, но на короткой и мясистой плодоножке, а цвет был не определим уже, мякоть волокнистая и крахмалистая (попробовать не рискнула). Зародышевые листья похожи на зародышевые листья яблони, кстати.
Открываю еще одну - а там тоже любопытные зеленые уши. И тоже неизвестной фигни. Фигня выглядела как трехгранные коробочки, содержашие белые семена, похожие на уменьшенное кофейное зерно, по три штуки в каждой. Я решила, что я это посажу даже если оно дерево... похоже, что и правда дерево.
Горшочки ставить некуда.
Люди! заберите у меня хотя бы два отводка мирта, пожалуйста, вот если заберут уже пророщенные черенки и отводки, то может тогда это все счастье уместится на окне... Хотя на чтобы точно уместилось, надо забрать еще как минимум одну традесканцию и два результата предыдущих опытов, кажется, это Calia secundiflora. у меня их три, два точно запасные

@темы: растительное

---

снилось сегодня

Всю ночь шла пешком по какой-то загородной местности и по дороге общалась с разной публикой. Из них помню продавщицу в магазине, магазин какой-то невнятный, и кассира на станции железной дороги, причем станцию, сам домик, я видела четко и помню хорошо, а железнодорожное полотно как-то в кадр не попало вообще ни разу - и вот когда записываю, у меня есть сильные сомнения в том, что оно вообще было; что ничуть не мешало тетке продавать билеты. Люди приходили по одному и уезжали тоже по одному, подразумевалось что они при этом садились вроде бы все-таки в вагон. Мне билет нужен не был, я шла пешком, мне было надо дорогу уточнить. Еще была тетенька с почты, и - вдруг неожиданно - знакомые мне старик-возчик и не менее дряхлый конь, на телеге того возчика мне доводилось ездить, когда мне было лет пять самое большее, потом я их уже не видела, на конюшню бегать мне запретили, и я не помню почему.
Во сне и Фирсыч, и Орлик были такими, какими я их помнила, и ехали по своим каким-то делам, а мне они (оба причем) просто подтвердили, что я иду правильно, и я пошла себе дальше.
Потом я вышла к реке - ну не реке, так, речке. Она была вся в тумане несмотря на то, что было не утро. И в реке была вода, я знала что она горькая, но мне надо было ее пить, это было лекарство. я ее зачерпнула в горсточку - и проснулась, конечно же. А так было интересно знать, какая она на вкус...

@темы: видения и сны

---

Получить свое пророчество камней

---

Ольфакторное

"Зверь-цветок" от nigele_elegin.
Мы с ним два раза знакомились, на самом деле. И первый раз Нигель мне показала цивильную версию, по итогам знакомства с которой я заинтересовалась похоронным бюро у Demeter.
(Да, кстати, про "похоронное бюро": на меня любой аромат садится с сюрпризом, так что даже деметеровские монодухи, коих у меня уже семь и вот восьмые едут, обретают периодически на жабьей шкуре "и плоть и страсть" (с). Так вот, "Похоронное бюро" на мне - это, пардоньте, тусовка работников крематория после рабочего дня, группа людей, продержавших весь день морду кирпичом и теперь с удовольствием обменивающихся самыми свежими городскими анекдотами и несколько циничным профессиональным юморком - но все еще в рабочих костюмах (не черный, кстати, а темно-синий цвет формы у них; нюанс, однако, и важный). Еще они пахнут проваленным экзаменом и немножко ЗАГСом, с той стороны, где разъединяют разводящиеся пары.)
Цивильная версия "Зверь-цветка" была настолько же официальной и для меня совершенно не впечатляющей. Там даже залов крематория не было на заднем плане, с этими вечными охапками задыхающихся гвоздик и лилий. Я тогда, помнится, сунула нос в запястье - и потеряла их через минуту из виду, а еще через десять - и из памяти тоже. Осталось разочарование (знакомства с этим ароматом, как и со всеми работами Нигель, я жду долго, годами порой - сколько надо, столько и жду) и некая точка в памяти: это - точно не мое.

В этот раз в Москве Нигель дала мне затестить оригинальный вариант, не оцененный и не понятый публикой с Ливмастера. И это было...
Когда входишь в этот запах, сначала чувствуется острый запах мятых и рваных стеблей и веток, затем в голову бьет аромат умирающих цветов - нектар, мятые лепестки, пыльца - под которым, сначала почти незаметно, затем все сильнее, начинает проступать нотка еще более сладкая, чем цветочный этот взрыв; и сначала кажется, что это то ли мед, то ли какая-то пряность. Только потом становится понятно, что именно может так пахнуть. Несвернувшаяся кровь так пахнет, когда ее много: не капли, а пятна. И эта нота выплывает из-под цветочного облака, вбирая его в себя, становится почти тяжелой и почти душной... и вдруг опять резко обрывается в мятые и рваные ветки, листья и стебли. И так по кругу, вальс-гемоглобин: раз - смятая и сорванная трава и сломанные кусты, два - буйство умирающих цветов, напоследок выплескивающих свой аромат в воздух, три - запах свежей крови; раз-два-три-раз-два-три... не умолкая и не затихая. И вдруг, часа через два - последний аккорд: лесная прель, холодный и мокрый опад и стоялая осенняя холодная вода; сначала так же резко, как все, что было перед этим, затем тише и глуше - еще почти час, пока не замолчал совсем.
Совсем другая алхимия.
Да, я получила миллилитр этого приключения. И буду надеяться на еще.

И Эмайн Аблах того же автора в этот приезд со мной случился. Для начала - пролог, он же эпилог. Я никогда, никогда-никогда-никогда, не сидела еще уткнувшись носом в собственное запястье и не в силах оторваться от аромата ЧАС БЕЗ ПЕРЕРЫВА.

Я не знаю, имела ли в виду Нигель нижепроцитированное, когда делала этот аромат, но... Нет, я все-таки процитирую.
Кельтская погребальная
Хозяин яблок! К тебе мой путь, прими мой усталый дух!
Одень в зеленое, щедрым будь, Дай место средь верных слуг.
Все верно сделано, и теперь легко мне к тебе шагать;
Стыдиться нечего мне, поверь, И нечего мне скрывать.
Три дня я шел, презирая лень, И путь был достойным мой.
Зеленым лугом шел первый день, шел вереском день второй.
А третий день был уже в саду, боярышник нес цветы;
И вот стою у реки и жду, прими мою душу ты.
Хозяин яблок! Теперь я - твой, мой жребий в твоих руках!
Прими меня, подари покой в зеленых твоих холмах.
Хозяин яблок! Возврата нет, прими мой усталый дух!
Открой просторы, зеленый цвет, для новых достойных слуг,
Хозяин яблок!
Зеленый луг был, он открывал аромат и было его много, если ногами мерять - как раз сутки пути или около того; а вереск и можжевельник начинали пахнуть немного загодя, как бы предупреждая о том, что луга сейчас кончатся и начнутся пустоши, с теплым солнцем, тонкой нотой смолы и перги, ну они и начинались, и продолжались, длились... почти до усталости. И как раз в эту самую минуту начинался сад. Но не боярышник там был, а прямо сразу яблоки и крыжовник, и сливы, и сладкая речная вода. А потом, после этого - запах дома. Запах деревянных стен и свежих яблок в руках в доме и на ветвях за его стенами, теплый и покойный, в который так хорошо уткнуть нос и дышать им. Я и дышала. Утром он еще был немного слышен....

А "Мания Жизели" у меня давно уже есть Просто я с собой ее взять в этот раз не догадалась - а напрасно, наверное.

@темы: запахи, звуки и прочее

---

пожалуй что отчет о поездке.

в целом поездку можно считать удавшейся. То есть, стратегически она удалась совершенно точно.
Спасибы разновсякие:
Всем, кто нашел время встретиться и поговорить вне моих рабочих планов и не на мои рабочие темы - спасибо, вы все чудесные, я была очень рада повидаться.
Оргии спасибо за прекрасное действо, все, что я у них видела, меня сильно и ярко впечатляло, пока что впечатления и в сторону силы идут однозначно по нарастающей, и мое эстетическое чувство радуют все больше каждый раз.
Ддодо и Шалтаю спасибо за сказанные слова и заданные вопросы - и отдельно спасибо Шалтаю за бумажные платочки, тут уж без комментариев)))
Всем дарителям спасибо за презенты, сейчас разбираю сумку и радуюсь каждому, по мере извлечения.
Сетке "хлеб насущный" спасибо за то, что каждый мой день начинался если не удачно, то по крайней мере сносно.
Exodus спасибо за три миллилитра магических зелий, благодаря которым голова моя одним куском доехала до дома и даже вот пишет отчет, пока дайревый правда.
О магических зельях я напишу отдельным почтовым голубем

---

ваяю тут... очередное. Из кожи на этот раз.

нну чо.
Метровую линию без отрыва руки по ременной коже картонажным ножом без порезов по себе и огрехов по полосе - еще могу. И даже два раза подряд. А думала, не получится.
Делаю на основе этого, но на язычок войлочный нашила сукно и вместо колец поставила пряжку. Фотографии будут апдейтом, но не уверена что вот прямо завтра.

@темы: неприрученный труд

---

Найди лягушку!

Ну хотя бы одну

И не обижайся, когда не найденные прыгнут)))

---

Кому вдруг интересно

Выставка гравюр. Как мне кажется, это реально талантливый автор. Имею наглость рекомендовать.

@темы: эстетическое

---

ddodo, с днем рождения!

---

еще ситерочек

Я довязала эту прелестную гадость Яркий мягкий акрил с короткими секциями (оранжевый, малиновый, фиолетовый, электрИк и чернильно-синий) под спицы №3, связан аранской-мать-ее-плетенкой В ОДНУ ПЕТЛЮ, то есть изящной сеточкой из лицевых поверх изнаночного полотна, внутренняя сторона, которая ко мне, лицевыми. То есть крайне дружественная к шкуре штука, которая снаружи во-первых, довольно серьезно рябит в глазах, особенно если присматриваться, а во-вторых, на ощупь оставляет ощущение то ли старой советской авоськи, то ли сетки-рабицы.
Гадости осталось еще два больших клубка и два поменьше, будет пуловер такой же фактурки. Носить буду поверх белой блузки рубашечного типа.

@темы: неприрученный труд

---

Чай, чаек, чаище.

Окончание.

Однако, чайник закипевший от печи к столу принесла, уряднику опустевшую кружку заново наполнила, себе подлила кипяточку и села смотреть, что же дальше будет. Пока их благонадежность делал опись записки и переписывал ее содержание в отрядительный лист, было тихо. Черный сидел к столу боком, глядел в печь, держал примочку у подбитого глаза; забияка Самослав прел на табурете спиной к двери; урядник, наклоня голову над листом, выводил ровные строчки казенным полууставом; я наблюдала всю эту живую картину и болтала ложкой в кружке; конверт стоял на подоконнике, прислоненный к оконному стеклу, за стеклом тусклый короткий предзимний денек перевалился за середину и поплелся к закату.
Черный молчал-молчал, да и шикнул сквозь зубы. Что, - спрашиваю, - жжется? С лавки встала, подошла, за подбородок его взяла, к свету развернула – вроде нежное все цело, однако промыть не помешает. Ну и пошла в споднюю* часть за очанкой, у меня ее полный туесок берестяной с поздних зажинков стоял насушеный, да и куда ж без нее по зиме-то: то деточке грудной носик промыть занадобится, то кому из баб печной уголек в глаз отскочит, то девка за водой побежит не одевшись, глядь – и ангина к вечеру готова, а старикам так вообще бы ее и зорю в доме держать круглый год, да всем ведь лень… Принесла, третий раз корья с соломой нагребла на губешку, уголек подсунула, чайник сверху прицепила… в припечный ларь поглядела с тоской, весь припас за сегодня прикончу, завтра в лес идти придется, то еще счастье такие прогулки после зимовея. Очанку в горшочек крошу руками, и Черного спрашиваю - и куда же надо было в камни тринол-то класть, чтоб тебе так в глаз отсветило?
Черный, отняв примочку от глаза и прижав к нему кулак, высказался, перемежая слова шипением и посвистыванием: - у, ссс… вот тут он подумал, да, и хорошо, цт, подумал, куда надо положил, и старательный, шшшштт…, точно положил, не перекосил, и довернул ровно как надо, зззссс… -помолчал, подышал и сказал, глядя на меня здоровым глазом - короче, так, на пальцах, я тебе не объясню, а сейчас тебе там делать нечего, весной покажу, перед Горием.
Ага, понятно, говорю – а сама в горшочек кипяток налила, блюдце на него пристроила, и пошла к горке серебряную ложку искать, куда-то я ее положила… наверняка на место, найти б теперь это место… а без нее в глаз заливать очанку неудобно, пипеток-то нет у меня, не больничка все-таки.
Пока копалась по ящичкам горки, Чёрный со своего места голос и подал – хозяйка, говорит, если ты за серебряной ложкой пошла, то найди лучше ножик, а то я тебе свой дам, ложка у тебя наверняка чищеная, и либо она меня попортит, либо я ее, давай не будем. Ну, я и не стала. Бабье у меня в сподней части на крюке висит, а в бабьем лекарский ножик есть, с него накапать тоже можно, особенно если привычка есть.
Пока возилась-обряжалась, урядник с отрядительным листом работу закончил и к забияке обратился. Так, Самослав Северинович, если вы грамотны, то прочтите объяснения, записанные с ваших слов, если нет, то вам их прочтет хозяйка дома. Забияка грамоту знал. Прочел, согласился, и под руководством урядника написал под объяснением: с моих слов записано верно, мною прочитано и понято, число и свои имя-фамилию. Урядник лист у него забрал, откашлялся и встал в рост. Так, - сказал – начинаю разъяснять участникам событий их права и обязанности. Самослав Северинович, ваши действия квалифицируются, как нарушение общественного порядка и прав граждан на моральные потребности, в зависимости от решения суда вы будете наказаны или штрафом, или общественным порицанием*. Кроме того, хранитель Тропы памяти имеет право подать частный иск в установленном законом порядке, за моральный, материальный и физический ущерб, который вы ему нанесли.
Хранитель Тропы памяти, известной так же как Смертные камни, вы намерены оформлять частный иск к нарушителю? Черный посмотрел на урядника как на блаженного и спросил – Донат Мирович, а толку в этом иске? Что я могу с него взять в возмещение ущерба? Потный тельник, что ли? Вид у него при этом был самый генеральский, несмотря на подбитый глаз, драную одежду и юный вид. Забияка кинул на Черного косой взгляд, исполненный такого недружелюбия, что в теплом воздухе горней дунуло затхлым холодом давно не топленого кута. Я поспешила вмешаться, пока они мне в доме беспорядка не наделали – оно конечно много бы не успели натворить, но мне тут потом жить, а спать в доме, где драка была, удовольствие небольшое.
Ваша благонадежность, - сказала я врастяжечку – вы если закончили, то давайте уже я своими делами займусь да вот пострадавшего обихожу, а то вам до города еще путь, а уже за окном сереет, по темноте добираться сейчас радость маленькая, да и простудите… арестанта-то. Черный на меня глянул едва не с нежностью, как собака на мясо… ну, думаю, влипла, еще с тобой мне отношения выяснять в своем-то доме, кто тут гость, а кто хозяин… ну да ладно, не впервой. Объяснялись уже… во взаимной любови-то. Давно дело было и не тут, да мне помнится, верно, и он не забыл.
Урядник глянул за окно, быстро собрал бумаги, руки арестованного опять закрутил в вязку и вышел с ним за порог, в вечерний мерзкий туман с привкусом мятых огуречных листьев, мелиссы и руты. Я заметила Черному – однако, наследил ты, пока шел, широко и густо. Он в ответ только плечами пожал: - кому мешает, пусть не ходят, кому не мешает, и так пройдут. Я согласилась: – и то верно. Взяла чайник, отлила лекарский нож кипятком над тазом, где мокли утрешние кружки в содовом растворе, и с чистым ножом поднялась в горню, промывать глаз оружной руке смерти. Дала ему в руку чистую тряпку, велела держать у виска, и стала по ножу лить ему в глаз теплый напар очанки. Черпала деревянной ложкой, поскольку цедить было лень, а к деревянной ложке пареная трава пристанет сама, так что напар ли, отвар, будет чистым, без сора. Ну, пролила, прокапала, велела мокрую тряпку к глазу приложить и так сидеть. А пока сидит, чтоб молчать не тяжело, спросила – так, для разговора: - судиться то не стал… побрезговал, что ли? Он криво ухмыльнулся ближней ко мне половиной рта – ну тебя тут и правда к земле прижало… совсем забыла, как люди живут, что ли? Настал мой черед плечами пожимать – да нет… интересно было, что ты себе об этом думаешь. Черный глянул на меня из-под тряпки как на стрекозу, присевшую на ружейную мушку – ну, поинтересуйся, я отвечу даже. Ну, раз так… хочешь по порядку – будет тебе по порядку, мне не лень. Развернулась я к нему лицом и спросила - скажи мне, гость, отчего ты не стал судиться со своим обидчиком и не захотел принимать уплату за ущерб и виру за обиду.
А он мне и сказал – а то тебе, хозяйка, и без меня ведомо. Обидчик мой из тех, кто взять может больше, чем имеет сам, и оттого брать с него виру и уплату – только руки марать и честь свою пятнать, а она у меня не одежа, за три года не износится, за три юкса* не поменяешь. Да ты и сама так сделала, помнишь ведь. И дом твой помнит – и как дружок твой тебе подсобил на зиму без припаса и без денег остаться, и как ты зиму той травой питалась, которой мне синяк вытравила, и как вместо дров камнями печку топила*, и как весной на порог выпала, на ногах не устояв, и как земля твой поклон приняла и с тех пор тебя кормит… ну и мои камни меня не оставили, я их своей кровью употчевал, пока к тебе шел, думаю, они на место встанут не позже завтрашнего утра.
Я только вздохнула. Послушай, говорю – то дело было давнее и не твое, а человеческое, откуда ж тебе знать, или рассказал кто? Он мне улыбнулся – хорошо так, ясно, как настоящий совсем – и говорит: да конверт на окне и сказал. От дорогого, небось, конверт-то?
Я озадачилась: - чего это он мне дорогой? Его тут и не было сколько времени, и видеть его я не хочу, и вестям от него не рада. Черный покивал задумчиво – вижу, что не рада. Конверт вон на окне с утра стоит, все открыть не соберешься, если б тебя с души не воротило при взгляде на него, мне б сюда ходу не было. Давай уж, отвечу тебе добром за добро, должным быть не люблю, а принудить тебя мне было нечем, помогала ты мне по собственной воле, не от страха и не от стыда. Сунул мне в руки мокрую тряпку и, пока я думала, куда ее из рук деть, схватил с окна конверт и его открыл, я и айкнуть не успела. Прочел внимательно, два раза даже, глянул на меня озорно, как уличный музыкант на ярмарке, когда он кому-нито соберется петь одному, да так, чтобы всю толпу проняло… бери бумагу, говорит, пиши. Ну, что оставалось – взяла бумагу, перо, села писать.
Он надо мной встал, как школьный учитель, и продиктовал едва не по слогам.
Дорогой, точнее, дорого обошедшийся бывший друг мой!
Благодарю за теплые слова, среди которых особенно ценны слова веры в меня и в мои силы. Действительно, если судьбе будет угодно избавить меня в будущем от таких друзей, каким мне были Вы, все остальные житейские ситуации, включая наводнения, землетрясения, ураганы, засухи, войну и революцию, я вполне способна пережить без особых потерь и трудностей, тем более, что терять мне особо нечего, а к трудностям мне не привыкать, за что я благодарю судьбу и людей, в числе которых Вы, несомненно, занимаете не последнее место.
За сим желаю вам здравствовать достаточно долго, чтобы мы разминулись в том числе и в последнем пути, на что я надеюсь особо, поскольку слишком уважаю обе руки Смерти, с которой Вы меня едва не познакомили, и не хотела бы делить их прикосновения, ценные для меня, с Вами, тем человеком, который обеспечил мне столько переживаний, обошедшихся в разы дороже, чем все то доброе, что Вы сделали и попытались сделать для меня.
Есения.
Забрал лист у меня из рук, приложил на минутку к печке, чтобы просохло, сложил и убрал в тот самый конверт. Подмигнул мне – вот и все, говорит, и можно не читать, что он там тебе понаписал. Сам отнесу, не поленюсь в руки передать. Ты же со мной весь день провозилась, хоть я и не просил, ну так и мне часом отдариться незазорно. Бывай, медсестричка.
Дверь открыл, в сумерки шагнул – и пропал.
Я посмотрела на чайник, почему-то захихикала, махнула рукой и пошла мыть кружки. Все четыре.
_______________________________
*сподняя, или нижняя, часть (в которой пол заметно ниже уровня печки) – используется как кладовая для предметов ежедневной надобности, небольшого запаса условно устойчивых к порче продуктов для приготовления пищи, которые, все же, лучше хранить в относительно прохладном месте – свежие овощи, мед, орехи, крупы, мука и прочее; там же обычно располагают запас питьевой воды, рукомойник, таз для мытья посуды, соду, щелок и прочее.
Горняя, или горница, она же верхняя или жилая, начинается выше уровня печки, и поэтому в ней постоянно тепло, по крайней мере, для минимально одетого (во что-то, кроме бельевой сорочки) человека. Еще выше (и дальше горницы от двери) расположен закут, или кут, спальное место хозяев дома. (правда, эти же словом назывют и выгородку в сенях для скота). Подняться на чердак и в холодную светлицу можно только из сподней части дома, это позволяет рациональнее использовать тепло топящейся печи.
*общественное порицание – процедура, явно происходящая от средневекового наказания стоянием у позорного столба, исполняется час в день после работы в определенном судом месте, куда каждый желающий может прийти и высказать осужденному на общественное порицание, чем он провинился именно перед данным желающим. Безопасность осужденного при этом обеспечивают два рядовых сотрудника полиции (чтобы высказывания претензий не перешли в мордобой)
*юкс – просторечное и даже жаргонное название денежной единицы.
* камнями топить печку – прием людей, дошедших до предела нищеты и не имеющих ни денег купить дров, ни сил выйти в лес их заготовить. Делается это так: собирается щебень с железнодорожного полотна, его закладывается полная печь, разжигается растопкой – и огонь горит до тех пор, пока со щебня выгорает мазут; это история на несколько часов, после чего печь, заполненная щебнем, остывает очень медленно, сохраняя дом теплым более долгое время, чем при сгорании дров. Готовить в такой печи нельзя, до тех пор, пока она не будет очищена от продуктов сгорания нефтяных фракций, но как правило, когда хозяин дома доходит до идеи топить камнями, готовить в доме уже нечего давно и прочно.

@темы: Слова и трава

---

Чай, чаек, чаище.

Почтальонка с утра настроение испортила, сама того не зная. И не виноватая она, работа у нее такая - письма в конвертах адресатам отдавать, а что я без того письма сто лет бы обошлась - то дело не ее. Ну я и не сказала ей ничего, письмо взяла, в ее ведомости подпись поставила с датой, а поскольку до меня идти конец не близкий от села, ей предложила чаю. А она не отказалась. Ну и мне предлог с чтением подождать: пока из печной глотки* углей выкатила на губешку*, пока сена натрепала, лучины нащепала - руки грязные, за конверт хвататься как-то уже и невместно. А потом чай, мед, масло - опять руки не те, а письмо уже принесли, не убежит оно никуда. Ну воды скипятила, чаю заварила, на стол собрала, употчевала, согрелась она, я ее до дверей проводила... а конверт на окне стоит, маячит. Покосилась на него - не, думаю, не сейчас. Сначала кружки помою.
Воды в таз налила, соды кинула - уж мыть так мыть, дочиста... тут в дверь и постучали. Да не просто постучали, а с ноги. У меня аж удилища посыпались, что за горкой стояли. Я только рот открыла, добрым словом приветить за вежество и аккуратность - ан дверь уж нараспашку, гостенек дорогой валится, дороги не разбирая. Да и чем ему разбирать - фонарь под глазом светит, считай, как аэродромный прожектор, всю горницу мне озарил.
Черный, с подбитым глазом и порядочно подранном дорожном* смотрелся пацан-пацаном - и такой же обиженный, как мальчонка лет пятнадцати, которого не по делу отоварили в чужой драке. Я ничего не стала говорить, добросила на еще тлеющие на губешке угли пучок соломы с корьем и принялась щепать лучину снова. Вздув огонь по второму заходу, со стола переселила чайник обратно на крюк над огнем и пошла шарить в ларе - взять сухарей или орехов к столу. Когда чайник забулькал, а я почти собрала в плетенку все, что решила поставить на стол, дверь открылась уже без стука и меня окликнул голос урядника, сначала по имени а потом и вопросом, могу ли я оказать помощь блюстителю порядка, предоставив помещение для опроса нарушителя. Нарушитель, прихваченный по запястьям полицейской ременной вязкой, смотрел в пол и катал по тощим скулам желваки размером с орех. Ну, гражданский долг есть гражданский долг, вопросы можно и отложить до частной беседы... до конверта на окне очередь дойдет еще явно не сей час, а может и не сей день. Поэтому - хоть Черный, хоть урядник, хоть забияка с площади хоть все вместе - перспектива хорошая и даже отличная: и занятие, и развлечение, и время занято...а там, глядишь, и с духом соберусь прочитать письмо-то.
Войдя и пристроив шинель на крюк у двери, его благонадежность посмотрел на Черного, сидящего за столом, и к удивлению моему, его не только увидел, но и отметил его особую примету. Кивнув точно на бланш под глазом Черного, он сказал - мастерская работа, весь день бы любовался. Черный злобно шмыгнул носом и отвернулся к печи. Я оценила диспозицию, и поняла, что кружек, пожалуй, надо две, мне и уряднику, потому что кто из этих двоих зачинщик драки и как они друг другу теперь приходятся - это сейчас урядник выяснит, как вопросы им задаст...

Чаю уряднику я налила - медицинского, чтобы ложку в кружке было видно только по середину черенка, а сахар подала отдельно на блюдце, чтоб сам взял сколько надо или как привык. Он хлебнул из кружки, одобрительно кивнул, кинул в кружку три порядочных куска, достал из ташки отрядительный лист и начал его заполнять на забияку, сидевшего в ременной вязке и превшего в кожухе в горнице. Я налила себе чайку без особых запросов, в меру крепкого, и, болтая в кружке ложкой, спросила: - ваша благонадежность, а этот, нарушитель, он арестованный или задержанный? Урядник оторвался от листа, посмотрел на забияку задумчиво - да, сказал, и правда. Вязку на забияке распустил и разрешил раздеться, что забияка немедля и исполнил. В горнице запахло то ли хорошо побегавшим конем, то ли козлом, давно стоявшим в куте. Черный молча сидел на лавке в уличном, уставив глаза в печкин бок.
Так, сказал урядник, давайте по порядку. Задержанный, что вы делали возле культового сооружения "Тропа памяти", также называемого "смертные камни"?
Задержанный, при каждом шевелении которого по горнице расходились волны запаха, способные сшибить муху на лету, с явным усилием открыл рот (и то, мне с другого края стола было слышно, как у него зубы скрипели) и сказал неожиданно мягким, слегка мяукающим голосом - взрывал я их, тринолом*.
Урядник помолчал, взял кружку со стола, помешал в ней ложкой и сделал порядочный глоток. Я, если честно, тоже удивилась... сильно удивилась очень. Пока я удивлялась, полицейский чин записал ответ и задал следующий вопрос - с какой целью вы разрушали культовое сооружение?
Задержанный ерзнул, всхлипнул - и из него посыпалось, как из пропоротого мешка. Урядник незаметным движением дернул из ташки карандаш и начал писать крючками скорописи прямо на листе оберточной бумаги, который был постелен на столе. Я только сглотнула, чтобы глаза на место встали, а то выпучились так, что даже защипало. Конверт на окне, опять попавший на глаза, не шевельнул бы на душе и паутинки, сей день был явно не его днем.
Если разделить речь незадачливого забияки на три части, части равными бы не были, матерной брани было бы примерно полмешка, вздохов, всхлипов и подвываний – горсточка, а смысла – примерно решето. И смысл тот был… ну, урядник, как только забияка-недотыкомка замолк, посмотрел на оберточный лист и с него этот смысл, как ладонью, сгреб, и сказавшему в нос сунул.
-Итак, Самослав Северинович, вы решили принудить Тропу памяти, или ее хранителя, что для вас одно и то же, вернуть вам жену, которая позавчера, в ваше отсутствие дома, совершила попытку покончить с собой, использовав для этого ваше охотничье ружье, причем, судя по тому, что детей она перед этим отвела к соседям и сама ушла из дома за лесопосадку для того, чтобы произвести выстрел, это не было случайностью или неожиданным и необдуманным действием.
-Да, сказал забияка тем же мяукающим голосом – с таким звуком кот ластится, когда просит чего-то, трудно сердиться на того, кто так выговаривает – я думаю, это он ей в уши налил, и не за один день. Мог бы видеть его – стрелял бы как в вора и соблазнителя. А так... тринол взял и в камни его положил, и вся недолга.
И тут Черный ему показался. В драном дорожном, с фонарем под глазом, юный, тощий и обиженный, пацан пацаном. И сказал ему, косясь на урядника – ну ты, мужик, совсем дурной. Она второго родила меньше года назад, молочная еще, что я ей скажу? На кой она мне вообще?
Урядник украдкой перевернул лист и начал класть на него крюки с другой стороны.
Мужик, однако, не растерялся и даже не удивился. На пацана, соткавшегося перед ним из воздуха, он глянул так, как будто видел его каждый день, и до сих пор только не имел повода ему лично морду начистить. И ответил – так же спокойно и ласково как с урядником говорил – а у Белой я был уже. Ходил ей вчера кланялся, она сказала, что не звала, не брала и не приглашала, так что кроме тебя, некому.
Урядник глянул Черному в здоровый глаз со странным выражением, как если бы жулика давно ловил, да доказать жульничество не мог – а тот на горячем попался, да как раз при свидетелях. Черный, враз состарясь на всю свою вечность с довеском, только головой покачал. Нет, Донат Мирович, это не мое дело, это дело человеческое. Давай расследуй, это твоя работа, тут я тебе не помощник.
Урядник только руками развел. Снова перевернул оберточный лист, посмотрел на вязь скорописи, почесал хвостом пера переносицу… Я тем временем достала с полки короб, вынула из него лоскут и пошла в сени, к глиняной корчажке, в которой храню зелень с солью. Смесь несложная: огородная петрушка, зоря*, сныть, мокрица, молодая крапива, кипрейный лист, ну и соль. Оно и в суп хорошо, когда в нем, кроме крупы, ничего больше не плавает, и от синяков знатно: в тряпочку обернуть и приложить, а мочить не надо, воду оно само из синяка потянет. В суп-то оно и без крупы хорошо, а когда больше есть нечего, так отлично даже, а от синяков немного жестко, круче только бадяга, ну да Черному не привыкать. Ложку зацепила, обернула в лоскут, подала ему… не гордый, приложил. За столом тем временем беседа шла своим чередом.
Так, брак у вас по взаимному согласию, в браке вы три года, детей двое, погодки, жена не работает два года, на хозяйстве, выплаты на детей вы не оформляли, поскольку способны содержать жену и детей на свои заработки, а работаете вы на пилораме, уходите из дома утром и приходите затемно. Ссор, размолвок не было, жену вы не обижали, дети здоровы, ничего необычного в поведении жены вы не замечали и никак ее поступок объяснить не можете. Кстати, как она сейчас чувствует сейчас?
Забияка Самослав развел руками, добавив в воздух еще запаха пота, и сказал – так не был я еще у ней, я этого искал. Да и что к ней ходить, без сознания она. Этот, не отнимая от глаза примочку, другим глазом посмотрел на забияку не без брезгливого интереса, затем глянул на урядника, несколько ехидно. Урядник почесал пером бровь, протянул неопределенное «угммм», изобразил два слова в отрядительном листе и переспросил – точно не ссорились? И соседок вы не спрашивали, может быть, она им что-то говорила? И как вы поняли, что ее надо искать за лесопосадкой?
Забияка помялся, ерзнул на табурете, достал из кожуха картонку, явно бывшую когда-то коробкой от лекарства и сказал – записку вот она оставила. Но разве ж это объяснение? Урядник взял картонку, на нее коротко глянул, откашлялся и начал строчить в отрядительном листе. Я, не утерпев, встала с лавки и, проходя к печи, заглянула в картонку тоже. На картонке округло, четко и старательно было написано «Я так больше не могу. Простите меня все. Ищите меня за новым лесом». В эту минуту я поняла, что чаю забияке не налью, да и воды, пожалуй, тоже.
________________
* глотка в печи - самый конец очага, где остаются, как правило, последние горячие угли, когда печь уже протоплена и основной жар прогорел и даже истлел.
* губешка - специальное место в очаге, где можно развести небольшой огонь для быстрого приготовления небольшого количества быстро готовящихся блюд и кипячения небольших порций воды, площадочка перед основным очагом, где встает чайник, котелок или сковородка.
* дорожное - одежда "длинных" возчиков (ближайший аналог - дальнобойщик) и людей, долгое время проводящих как в дороге, так и на дороге, зарабатывающих ремонтом, продажей готовой еды и прочего припаса на промежутках между населенными пунктами; шьется обычно из кожи или грубого и плотного хлопка и льна, окрашенных в коричневый и черный цвет.
*тринол - тринитролтолуол.
*зоря, она же любисток - зимний, или зимостойкий, сельдерей

Окончание следует)

@темы: Слова и трава

---

ЖЖшечка прилегла, поэтому тут

Всех поздравляю с наступающим новым годом, всем желаю хороших праздников и сбычи мечт!
А себе - продолжить тут появляться через некоторую непродолжительную праздничную вечность

---

Новогоднее гадание :)

А год будет таким:


А каким год будет для вас?

И таким:


А каким год будет для вас?

И еще таким:


А каким год будет для вас?

---

растительное

Уже второй раз за зиму радуюсь, что укрыла розы и яблони.
Думаю, и еще порадуюсь.

@темы: растительное

---

свитерочек

кажется, реально бохо?



или там



тут тоже можно посмотреть



чтоб точно открылось



на случай глюка браузера

@темы: неприрученный труд