Горня тропка в этот раз далась легко, причем не только что далась - сама под ноги стлалась. Вообще оно не то чтобы хороший знак, но у меня еще одно дело осталось, и откладывать его я не собиралась. Потому, раз тропа позволила, бежала резво, эти сроки не казенные, просрочишь, так штрафом не отделаешься. Пока не поняла, что бегу-то я бегу, а вот куда бегу - сама не знаю. И было остановилась, а вставши - тот же миг начала проваливаться. И как-то нехорошо проваливаться, чую, скорость набираю такую, что мимо мира дольнего точно промахнусь и на койке очнуться мне само по себе не отломится, это везение еще заработать надо. Ну и опять побежала, а ноги вязнут не пойми в чем, так что пока на тропу выскочила, дышала уже через раз, и только что огнем на выдохе не плевалась. Ну, думаю, делать нечего, раз порядком не получается, придется обрядом. И так мне себя, бестолковую, жалко стало от этого. И сил нет, и остановиться нельзя, и куда бежать, непонятно. Бегу, плачу и кричу - мама, мама, матушка... И смотрю, она сама ко мне навстречу не спеша так идет, в зимней шерстяной парочке*, в платке - как на открытках рисуют, и на афишах вокзальных. Мама-Русь, родная моя, другой нет - смеется мне глазами - что ты, говорит, деточка? Не, думаю, как в прошлый раз уже не попадусь, тот-то раз я сказала, что ее потеряла, а через пять дней после казенных сроков и война началась. Соскучилась, говорю, и по тебе, и по батюшке, так грустно было... Она меня по голове гладить, щеку мне от слез вытирает - ничего, говорит, и порадуешься скоро, а потом и батюшку повидаешь. И что-то меня как надоумило - мама, говорю, а обними меня, пожалуйста. Она меня обняла, подняла с тропы-то... и прямо на койку и положила. Смотрю, надо мной сестра стоит, а у нее в руках поильник. Я голову приполняла, она мне рыльце-то в рот сунула, я в рот набрала - а там странное что-то.
Проглотить проглотила, голову отворачиваю, спрашиваю ее, - там что? она плечами пожимает - сбор грудной. Я ей - да понимаю, что сбор, а кто составлял и почему так? Она мне - ничего не знаю, сделали по прописи... ну у меня желания немного было с ней субординацию выяснять, так, говорю, без обид только, дежурного врача мне позовите, будьте так добры. А у самой еще потолок в глазах плавает и мир двоится, вокруг людей облака клубятся и изнутри они светятся. А сестра с поильником ушла и пропала. За окном снег пошел, потом перестал, смеркаться стало, я уж думала, про меня забыли - а нет, пришли, и сестричка боксовая, и доктор. Недовольный такой, сразу ко мне - почему, говорит, предписания нарушаем. А я ему в ответ - доктор, кто ж у вас на отделении за фармацевта, и чем оно думало, когда в один грудной сбор для свежепривитой архангельской вакциной выздоравливающей положило и корень от полевой фиалки, и солодку вместе с ним? Их и так-то по одному в сбор кладут, за вычетом двух случаев, и эти случаи тут, на этом отделении, встретиться никак не могут. Мое-то дело казенное, как прикажут, так и умру, хоть бы и от поноса, а хоть и от сердечной недостаточности тоже ничего, но у меня же прививка даже не пятая, и поколение вакцины не первое, на саму прививку уже не спишешь, если что, а вам же тут всему отделению жизни не дадут аж до успения Богородицы. И все из-за меня одной, оно надо вам? Он плечом так повел - ничего не знаю, говорит, это фантазии ваши, составлено строго по прописи. Хорошо, говорю, а пропись откуда брали и для каких случаев она составлена? Он уже злиться, смотрю, начал - вам, может, еще и сборник в бокс принести? Я что-то тоже сердца не удержала - ну если вам настолько некогда, говорю, так не несите, мое дело казенное, прикажете выпить - выпью, только давайте уж под роспись в госпитальной карте, чтобы в случае чего понятно было, где чье решение и кому за что отвечать. А он глаза большие сделал и смотрит на меня. Помолчал, потом спрашивает так, уже тоном пониже - вы к какой службе доврачебной помощи относитесь? К олонецкой губернской, говорю, и в ней к лодейнопольской уездной. Он опять на меня глянул, как на тучу с дождем смотрят из комнаты - и намочить не намочит, а и день пропал. Хорошо, говорит, и что же вы хотите пить? Доктор, говорю, проще простого: теплый водный настой анисового семени, как всегда в таких случаях дают, ну и, если не жаль цветков комнатной фиалки туда добавить, было бы хорошо. Если жаль или нету - аниса хватит. Он сказал - хорошо, и из палаты быстро вышел. Через полчаса сестричка пришла с анисовым настоем, стала меня поить - ну, говорит, вы наделали дел. И фармацевту попало, и сестре-хозяйке. Как она поильник убрала, я ей только и сказала - я так и поняла, что прописи кто-то перепутал. Она от дверей поворачивается - да ничего бы, говорит, не стало с одного-то раза. Я ей так ласково - а этот сбор, говорю, его еще давали кому-нибудь сегодня? я же знаю, что по одной порции на отделении не готовят. Она мне - а вам-то что? И правда, говорю, ничего. Глаза закрыла и уснула. На ужин меня разбудили Ирина и Серафима, кружка с жидким толокном еле теплая была, я подумала и не стала, утром другое дадут, а холодное сейчас себе дороже выйдет, хоть оно и еда.
А утром до света, конечно же, проснулась. Причем так проснулась, что глаза закрыты, и чую, что лежу и одеялом укрыта, как положено, до подбородка, а только сама себя обнаружила в коридоре, и вижу, что кроме меня здесь еще кто-то есть. Смотрю, а на лавочке у процедурной сидит малая та, которую с очистных на прививку погнали, и вся она прозрачная, сквозь нее лепной узор на стенке просвечивает весь до завитка. Милая, говорю, ты чего тут? А она сидит-плачет - я, говорит, заблудилась, и домой хочу, а там - и на палату кивает - холодно, очень-очень холодно. Ну, говорю, раз так, то вставай, пойдем, отведу тебя домой. До окошка с ней пошла, вижу, луна не закатилась еще, и луч как раз в подоконник упирается. Удачно так встали, как раз нам поместиться было, совсем немного прошли, смотрю, Белая нам навстречу идет - ой, говорит, Енюшка, хорошая ты моя, спасибо. Девчушку обняла, шалью укрыла, как крылом, развернулась и пошла себе назад с ней вместе. И я тоже назад пошла, в палату. Потом слышу, в коридоре каталка загремела, шаги за ней тяжкие, явно мужские... ну, понятно, в морг повезли. Утром на обходе смотрю, сестра с красными глазами, дежурный доктор бледный и злой, старший врач только что искры не сыплет... раза-то достаточно бывает, порой и с избытком. Инокинь они посмотрели, старший врач сказал их готовить к переводу на отделение выздоравливающих, потом ко мне подошли. И старший врач мне говорит - вы такая опытная, не первый раз в деле, как же вы простыли-то? я ему - да понимаете, доктор, я обычно шелковую шаль под сорочку наматываю, а сейчас ее уже больше суток найти не могу, вероятно, в постели где-то запуталась. Он мне - ну, поднимитесь, посмотрим. Меня дежурный доктор за руки из постели достал, на тумбочку усадил, старший врач достал фонендоскоп, я сорочку начала с плечей сдвигать, а из-под сорочки какие-то бабочки на пол полетели. Смотрю - а это не бабочки, а клочки шелка. Шаль-то моя вся на мне распалась за двое суток дорог между горним и дольним миром, сгорела. Сестра стала постель перестилать, еще с простыней натрясла этих мотыльков, старший врач меня послушал, переступил через это все - что, говорит, поновее-то ничего не было с собой взять? ну да, говорю, переоценила я ее прочность, моя ошибка. Ну ладно, говорит, еще три дня тут побудете, потом на отделение выздоравливающих. Надеюсь, со сроками вы согласны? Я на постель-то свежезастеленную села - мое дело, говорю, казенное, доктор, как скажут, так и будет. Разве что под приказом расписаться попрошу.
---
*парочка - традиционная женская одежда, комплект из юбки и блузы, как правило, сшитых из одного отреза ткани, зимнее - шерстяное, летнее - хлопковое или, реже, льняное, лен на этот тип одежды почти не используется. Блуза в парочке сильно приталенная, она носится поверх юбки, ворот на зимней блузе под горло, на летней допустим небольшой вырез. Воротников на таких блузах нет, но допустимы сменные воротнички или, для зимней версии, бельевая нижняя блузка. С парочкой можно носить как платок, так и городскую шляпку с вуалью.
Проглотить проглотила, голову отворачиваю, спрашиваю ее, - там что? она плечами пожимает - сбор грудной. Я ей - да понимаю, что сбор, а кто составлял и почему так? Она мне - ничего не знаю, сделали по прописи... ну у меня желания немного было с ней субординацию выяснять, так, говорю, без обид только, дежурного врача мне позовите, будьте так добры. А у самой еще потолок в глазах плавает и мир двоится, вокруг людей облака клубятся и изнутри они светятся. А сестра с поильником ушла и пропала. За окном снег пошел, потом перестал, смеркаться стало, я уж думала, про меня забыли - а нет, пришли, и сестричка боксовая, и доктор. Недовольный такой, сразу ко мне - почему, говорит, предписания нарушаем. А я ему в ответ - доктор, кто ж у вас на отделении за фармацевта, и чем оно думало, когда в один грудной сбор для свежепривитой архангельской вакциной выздоравливающей положило и корень от полевой фиалки, и солодку вместе с ним? Их и так-то по одному в сбор кладут, за вычетом двух случаев, и эти случаи тут, на этом отделении, встретиться никак не могут. Мое-то дело казенное, как прикажут, так и умру, хоть бы и от поноса, а хоть и от сердечной недостаточности тоже ничего, но у меня же прививка даже не пятая, и поколение вакцины не первое, на саму прививку уже не спишешь, если что, а вам же тут всему отделению жизни не дадут аж до успения Богородицы. И все из-за меня одной, оно надо вам? Он плечом так повел - ничего не знаю, говорит, это фантазии ваши, составлено строго по прописи. Хорошо, говорю, а пропись откуда брали и для каких случаев она составлена? Он уже злиться, смотрю, начал - вам, может, еще и сборник в бокс принести? Я что-то тоже сердца не удержала - ну если вам настолько некогда, говорю, так не несите, мое дело казенное, прикажете выпить - выпью, только давайте уж под роспись в госпитальной карте, чтобы в случае чего понятно было, где чье решение и кому за что отвечать. А он глаза большие сделал и смотрит на меня. Помолчал, потом спрашивает так, уже тоном пониже - вы к какой службе доврачебной помощи относитесь? К олонецкой губернской, говорю, и в ней к лодейнопольской уездной. Он опять на меня глянул, как на тучу с дождем смотрят из комнаты - и намочить не намочит, а и день пропал. Хорошо, говорит, и что же вы хотите пить? Доктор, говорю, проще простого: теплый водный настой анисового семени, как всегда в таких случаях дают, ну и, если не жаль цветков комнатной фиалки туда добавить, было бы хорошо. Если жаль или нету - аниса хватит. Он сказал - хорошо, и из палаты быстро вышел. Через полчаса сестричка пришла с анисовым настоем, стала меня поить - ну, говорит, вы наделали дел. И фармацевту попало, и сестре-хозяйке. Как она поильник убрала, я ей только и сказала - я так и поняла, что прописи кто-то перепутал. Она от дверей поворачивается - да ничего бы, говорит, не стало с одного-то раза. Я ей так ласково - а этот сбор, говорю, его еще давали кому-нибудь сегодня? я же знаю, что по одной порции на отделении не готовят. Она мне - а вам-то что? И правда, говорю, ничего. Глаза закрыла и уснула. На ужин меня разбудили Ирина и Серафима, кружка с жидким толокном еле теплая была, я подумала и не стала, утром другое дадут, а холодное сейчас себе дороже выйдет, хоть оно и еда.
А утром до света, конечно же, проснулась. Причем так проснулась, что глаза закрыты, и чую, что лежу и одеялом укрыта, как положено, до подбородка, а только сама себя обнаружила в коридоре, и вижу, что кроме меня здесь еще кто-то есть. Смотрю, а на лавочке у процедурной сидит малая та, которую с очистных на прививку погнали, и вся она прозрачная, сквозь нее лепной узор на стенке просвечивает весь до завитка. Милая, говорю, ты чего тут? А она сидит-плачет - я, говорит, заблудилась, и домой хочу, а там - и на палату кивает - холодно, очень-очень холодно. Ну, говорю, раз так, то вставай, пойдем, отведу тебя домой. До окошка с ней пошла, вижу, луна не закатилась еще, и луч как раз в подоконник упирается. Удачно так встали, как раз нам поместиться было, совсем немного прошли, смотрю, Белая нам навстречу идет - ой, говорит, Енюшка, хорошая ты моя, спасибо. Девчушку обняла, шалью укрыла, как крылом, развернулась и пошла себе назад с ней вместе. И я тоже назад пошла, в палату. Потом слышу, в коридоре каталка загремела, шаги за ней тяжкие, явно мужские... ну, понятно, в морг повезли. Утром на обходе смотрю, сестра с красными глазами, дежурный доктор бледный и злой, старший врач только что искры не сыплет... раза-то достаточно бывает, порой и с избытком. Инокинь они посмотрели, старший врач сказал их готовить к переводу на отделение выздоравливающих, потом ко мне подошли. И старший врач мне говорит - вы такая опытная, не первый раз в деле, как же вы простыли-то? я ему - да понимаете, доктор, я обычно шелковую шаль под сорочку наматываю, а сейчас ее уже больше суток найти не могу, вероятно, в постели где-то запуталась. Он мне - ну, поднимитесь, посмотрим. Меня дежурный доктор за руки из постели достал, на тумбочку усадил, старший врач достал фонендоскоп, я сорочку начала с плечей сдвигать, а из-под сорочки какие-то бабочки на пол полетели. Смотрю - а это не бабочки, а клочки шелка. Шаль-то моя вся на мне распалась за двое суток дорог между горним и дольним миром, сгорела. Сестра стала постель перестилать, еще с простыней натрясла этих мотыльков, старший врач меня послушал, переступил через это все - что, говорит, поновее-то ничего не было с собой взять? ну да, говорю, переоценила я ее прочность, моя ошибка. Ну ладно, говорит, еще три дня тут побудете, потом на отделение выздоравливающих. Надеюсь, со сроками вы согласны? Я на постель-то свежезастеленную села - мое дело, говорю, казенное, доктор, как скажут, так и будет. Разве что под приказом расписаться попрошу.
---
*парочка - традиционная женская одежда, комплект из юбки и блузы, как правило, сшитых из одного отреза ткани, зимнее - шерстяное, летнее - хлопковое или, реже, льняное, лен на этот тип одежды почти не используется. Блуза в парочке сильно приталенная, она носится поверх юбки, ворот на зимней блузе под горло, на летней допустим небольшой вырез. Воротников на таких блузах нет, но допустимы сменные воротнички или, для зимней версии, бельевая нижняя блузка. С парочкой можно носить как платок, так и городскую шляпку с вуалью.
Про "натуральные травки" вот так - предельно наглядно. Когда на примере грудного сбора и в комплекте с "один раз-то ничего поди".
Сестричка попала. Сестричка хорошая, такие запоминают. В той палате, где девочка лежала - тоже она дежурила?
Спасибо.
"За двое суток дорог" мне почему-то читается как "за двое.. судорог",- оно так и задумано, или это только мне кажется?
Отправлено из приложения Diary.ru для Android
Аж до мурашек. Как узнаваемо, прямо слышу вот эту характерную интонацию.
Спасибо, очень наглядно и вовремя.
Вообще конечно выразительно. Проносить своего грающего нельзя, но что ж ты плохое принесла-то раз опытная.
Какие-то ходы до боли знакомые...
Срифмовалось нечаянно, но и правда занятно)
Всё детство этим поили... возможно, что-то из того, что было - объясняется вот так просто, именно травой...
*сорри за ехидство* Угу, страшное сильномогучее колдунство: "а теперь, пожалуйста, под запись / под роспись". Прямо-таки неприлично эффективное. Даже несмотря на то, что "с одного раза ничего не бывает"
кроме разве что необратимой порчи полезного городского имущества, ах-ха.Спасибо огромное за продолжение!
похоже что оно, как часть паззла.
Бронхиты как защитная реакция от школы, в школе одноклассники бьют а учителя требуют аккуратного почерка и не делать ничего, если задание я уже сделала, а все - ещё нет.
И постоянная головная боль и кошмары, да. Кроме лета (а летом отдавали бабушке на дачу, она ничем таким не поила)
А грудной сбор - такая родительская вундервафля, вроде бы педиатром подсказанная, чтоб побыстрее можно было в школу обратно отправить, и ещё какое-то время после выздоровления пить, чтоб "закрепить эффект".