То утро недели* задалось бестолковым. Я затеяла стирку, на полделе поняла, что корыто поставила на проходе, потащила с мокрым лопотьем через порог, запнулась и все сени залила зольной водой. Кой-как подтерла, мыть не стала, какое мытье по неметеному. Взяла метлу, думала ее сперва перебрать, глянула на нее - а ей место уже в куче на кострище за ямой. Ну что делать, взяла прутняка, кусок бечевки, стряхнула рассыпающийся голик с наметельника, только собралась набирать... о, думаю, а сварю-ка я полос*, раз день не задался, а то страда скоро, а у меня короб пустой, пара скаток* по дну перекатываются.
Затопила печь, щелок в ведре развела, а пока грелось-закипало - выбрала ветхое из чистого, на полосы разобрала и положила кипеть. А пока кипело, как раз метлу и собрала. Только ее на наметельник пристроила и успела порадоваться, что ловко все успела, как в сенях двери запели. Ох, и неловко же вышло... Открывает гость дверь в сени - а там широким махом на полу белая пчела намазана не старательно, но понятно (а что там той пчелы: справа налево да назад повела, как рука с тряпкой пошла, а потом к себе да от себя подхватила, лужу подтирая - вот тебе и пчела). Он с круглыми глазами через смертный знак скачет дурным зайцем, плечом дверь в избу вышибая - а ему навстречу хозяйка в сорочке да шали, с новой метлой на наметельнике меж колен, печка в летний день топится, и на варочной решетке ведро воды кипит... как и не обмочился где стоял.
-аааа, - говорит, - яаа ааввааа этоаа...
Я об пол наметельником стукнула от души, отставила насаженную метлу в угол, в шаль запахнулась и за занавеску пошла волосы прибрать да юбку надеть. И ему из-за занавески говорю: ну, до авы* тебе как до моря пешком, но раз пришел, говори с чем пожаловал. Тут и поняла, чем меня неделя одарила за неуместное хозяйственное рвение... Ох, не любит она, когда в праздный день у людей руки заняты: или все из них повалится, да так, что потом дюжину дней, а то и две, ничего в те руки и взять невозможно будет, или неделя такое заделье для в праздный день непраздных рук найдет, что лучше бы они и вовсе в пазухе отдыхали... не по доброй воле, так исподволь свое возьмет, и о твоих чаяниях тебя спрашивать не станет.
Пока я думку додумывала, юбку запоясывала да косы заплетала, у гостя оторопь прошла, а дар внятной речи вернулся. Сказал он, как положено, откуда пришел, сколько в пути... пока говорил, я вышла из-за занавески прибранная, говорю: откуда ты пришел, я поняла, а с чем пожаловал-то?
Подругу, говорит, ищу. Ушла она от меня, а куда - не сказала. Спали, говорит, вместе, сны одни на двоих смотрели, от одного ломтя хлеба откусывали, одним полотенцем утирались - а потом она дверь открыла и в чем была, ушла. Пока я понял, что она домой не вернется, два дня прошло, теперь и не знаю, где искать. А без нее хлеб не в сытость, сон не в отдых, свет не в радость и тьма не в покой. И пошел заливаться соловьем, и пошел, и плетет и плетет, никак не замолчит... Послушала я его, послушала... перебивать его смысла никакого нет: пока в нем слова не кончатся, снаружи он не то что слов - грома с неба не услышит, а стоять, пока он словесные красоты плетет, мне тоже недосуг. Взяла рогаточку, опустила в кипяток, как раз ведро до половины укипело, пошла за лоханью в сени, принесла ее, полосы да пеленки рогаткой по одной вынула, да каждую над ведром подержала, чтоб стекли, воды родниковой на них налила, помешала, в ведро слила, да еще разок отполоскала таким манером, да лохань крышкой накрыла и в уголок отставила... А он все заливается про любовь свою неземную и горе безбрежное. Я ведро с печки в сени понесла, щелок-то завтра пригодится пол мыть... тут он и осекся. Давай, говорит, помогу, я же мужчина. Смерила я его взглядом с головы до ног - ну, раз мужчина, говорю, то и не касайся до женских дел, нечего. Соловьем он петь перестал, индюком забулькал - да как это так, женщина при мне будет тяжести таскать, я себя после такого уважать перестану, я же на себя в зеркало смотреть не смогу... Да и не смотри, говорю, подумаешь, великая потеря, а бриться и на ощупь можно. Он булькать перестал, ежом запыхтел. Ну что, спрашивает, будешь мне помогать или как? А я кочергу как раз брала, так обратно ее у печки тихо-тихо, как стеклянную, поставила, чтобы его ею ненароком не поучить уму-разуму. Разогнулась и говорю ему - а с чего бы это мне, скажи на милость, тебе помогать? Я тебе не сестра милосердия, и мы не на войне, чтобы я свои дела ради твоих безделий оставляла и неделю на тебя тратила. Он мне и заявляет в ответ на ясном глазу - а зачем вы, ведьмы, еще и нужны, кроме как людям помогать, уж если им самим не обойтись. Я это как услышала, так от печки, где кочерга стояла, еще на шаг отошла, уж очень соблазн был велик если не кочергой поучить, так поленом меж глаз света в голову добавить, раз ему мать при рождении недодала.
И тебе, говорю, поклон за доброе слово, а теперь скажи мне, будь так добр, что ты сделать позабыл для того, чтобы самому не обойтись в своей беде, и что ты сделал, если сделал, чтоб той беды с тобой не приключилось. Ты, может, кроме себя и своей любви что-то вокруг видел, подругу свою например. Ты, может, хоть иногда слушал и смотрел, что она говорит и делает, а не только язык чесал да силушкой хвастался. Ты, может, удосужился глаза протереть и заметить, что спать лег один, хотя бы во второй день, коль не в первый. Ты, может, потрудился смотреть иногда, что у твоей женщины в глазах, чтобы она от тебя молчком в одночасье не ушла. Ты, может, догонять ее пошел, пока след было видно... что встал столбом? сам сварил, сам и ешь, и ложку тоже за свои деньги покупай, у меня лишних в хозяйстве не водится. А то ловко устроился: как солоно заваривать - так сам, а как расхлебывать - так помогай ему всем миром. От такой проповеди в груди зажгло у меня, я дух перевела, смотрю, губы задрожали у него, руки затряслись... ну, думаю, сейчас устроит мне театр, как пить дать. Однако нет, обошлось, полез в поясник, выложил на стол прилично денег - так хватит? - спрашивает. Я для вида глянула... за мою работу хватит, говорю, а твою я за тебя делать не буду ни за деньги, ни за спасибо, ни за слезы, ни за кровь. Выйди, говорю, и снаружи жди, сделаю тебе свар, вынесу в берестяном черпаке, пойдешь с ним на курган, затворишь огонь, свар выпьешь, черпак сожжешь. После того до рассвета будешь понимать язык ветра и звезд. У них и спросишь, куда твоя любовь ушла и как ее догнать. Да помни, что чтобы ответ на вопрос получать, чужой язык понимать мало, еще надо уметь свой за зубами держать. И еще не забудь, что чтобы ответ получить, его мало услышать, его еще надо понять и поверить в него.
Ну, не выйти в дверь, коль тебе на нее указали, это уж совсем дурь несусветная. Он и вышел. А я ему сделала свар. Из чего - не скажу, только цвет у него был зеленый, вкус черный, а запах красный, и еще скажу, что были в нем ягоды слаще меда, какие не кладут ни в пирог, ни в кисель, был в нем стебель болотного розана, который курице по колено, а заблудиться в нем человеку проще простого, были в нем золотые цветики, от которых сны черные, были в нем черные семена белых цветов, и были в нем листья с дерева, к которому все по ягоды ходят. Сделала, вынесла, дорогу к кургану указала. На другое утро, как проснулась, пошла до того места поглядеть, живой ли ушел. Свар-то не смертный, да только ветер и звезды врать не умеют, незачем им - а если кто кроме себя никого слушать не приучен, правду трудно переносит. Может и не выжить.
Увидела на кургане кострище, сожженное чисто, а в траве след, что к дороге плелся, да по дороге в ту сторону направился, откуда гость сказался что пришел - на том и успокоилась. Пошла в дом, полы намывать да полосы развешивать, пока в доме тепло: под крышей всяко чище чем во дворе, а полосы готовить - дело такое, чем чище, тем лучше. А деньги его я в другую неделю в трактир отнесла, и велела на них кормить и поить промокших и замерзших, умный человек в дороге мокрым и холодным не останется, а дураков спасать - что паршивого чесать: сколько ни делай, лучше не станет. Так похожее к похожему и пристроила, мне чужой придури даже в деньгах в доме не нужно.
_______________________
* неделя, или праздные дни - традиционные дни, посвященные отдыху, гигиене души и тела и общению людей друг с другом. Обычно неделей считаются каждый пятый и шестой дни, но в страду недель не бывает, а в годовые праздники неделей считаются полные шесть дней, в которых праздничный день приходится третьим или четвертым.
* полосы - ленты ткани, нарванные из бывших в употреблении предметов одежды, постельного и столового белья, используемые для перевязки ран, неизбежно получаемых на сельскохозяйственных работах в страду и в разных других ситуациях.
* короб - берестяная или, у обеспеченных людей, жестяная эмалированная большая шкатулка, в которой хранится прокипяченный ("сваренный"), проглаженный утюгом с двух сторон и свернутый в рулоны ("скатки") перевязочный материал.
*скатки - способ хранения готовых к использованию полос
* ава - поименование старшего в группе, командира, ответственного лица или хозяина, определяет только статус, вне зависимости от пола
Затопила печь, щелок в ведре развела, а пока грелось-закипало - выбрала ветхое из чистого, на полосы разобрала и положила кипеть. А пока кипело, как раз метлу и собрала. Только ее на наметельник пристроила и успела порадоваться, что ловко все успела, как в сенях двери запели. Ох, и неловко же вышло... Открывает гость дверь в сени - а там широким махом на полу белая пчела намазана не старательно, но понятно (а что там той пчелы: справа налево да назад повела, как рука с тряпкой пошла, а потом к себе да от себя подхватила, лужу подтирая - вот тебе и пчела). Он с круглыми глазами через смертный знак скачет дурным зайцем, плечом дверь в избу вышибая - а ему навстречу хозяйка в сорочке да шали, с новой метлой на наметельнике меж колен, печка в летний день топится, и на варочной решетке ведро воды кипит... как и не обмочился где стоял.
-аааа, - говорит, - яаа ааввааа этоаа...
Я об пол наметельником стукнула от души, отставила насаженную метлу в угол, в шаль запахнулась и за занавеску пошла волосы прибрать да юбку надеть. И ему из-за занавески говорю: ну, до авы* тебе как до моря пешком, но раз пришел, говори с чем пожаловал. Тут и поняла, чем меня неделя одарила за неуместное хозяйственное рвение... Ох, не любит она, когда в праздный день у людей руки заняты: или все из них повалится, да так, что потом дюжину дней, а то и две, ничего в те руки и взять невозможно будет, или неделя такое заделье для в праздный день непраздных рук найдет, что лучше бы они и вовсе в пазухе отдыхали... не по доброй воле, так исподволь свое возьмет, и о твоих чаяниях тебя спрашивать не станет.
Пока я думку додумывала, юбку запоясывала да косы заплетала, у гостя оторопь прошла, а дар внятной речи вернулся. Сказал он, как положено, откуда пришел, сколько в пути... пока говорил, я вышла из-за занавески прибранная, говорю: откуда ты пришел, я поняла, а с чем пожаловал-то?
Подругу, говорит, ищу. Ушла она от меня, а куда - не сказала. Спали, говорит, вместе, сны одни на двоих смотрели, от одного ломтя хлеба откусывали, одним полотенцем утирались - а потом она дверь открыла и в чем была, ушла. Пока я понял, что она домой не вернется, два дня прошло, теперь и не знаю, где искать. А без нее хлеб не в сытость, сон не в отдых, свет не в радость и тьма не в покой. И пошел заливаться соловьем, и пошел, и плетет и плетет, никак не замолчит... Послушала я его, послушала... перебивать его смысла никакого нет: пока в нем слова не кончатся, снаружи он не то что слов - грома с неба не услышит, а стоять, пока он словесные красоты плетет, мне тоже недосуг. Взяла рогаточку, опустила в кипяток, как раз ведро до половины укипело, пошла за лоханью в сени, принесла ее, полосы да пеленки рогаткой по одной вынула, да каждую над ведром подержала, чтоб стекли, воды родниковой на них налила, помешала, в ведро слила, да еще разок отполоскала таким манером, да лохань крышкой накрыла и в уголок отставила... А он все заливается про любовь свою неземную и горе безбрежное. Я ведро с печки в сени понесла, щелок-то завтра пригодится пол мыть... тут он и осекся. Давай, говорит, помогу, я же мужчина. Смерила я его взглядом с головы до ног - ну, раз мужчина, говорю, то и не касайся до женских дел, нечего. Соловьем он петь перестал, индюком забулькал - да как это так, женщина при мне будет тяжести таскать, я себя после такого уважать перестану, я же на себя в зеркало смотреть не смогу... Да и не смотри, говорю, подумаешь, великая потеря, а бриться и на ощупь можно. Он булькать перестал, ежом запыхтел. Ну что, спрашивает, будешь мне помогать или как? А я кочергу как раз брала, так обратно ее у печки тихо-тихо, как стеклянную, поставила, чтобы его ею ненароком не поучить уму-разуму. Разогнулась и говорю ему - а с чего бы это мне, скажи на милость, тебе помогать? Я тебе не сестра милосердия, и мы не на войне, чтобы я свои дела ради твоих безделий оставляла и неделю на тебя тратила. Он мне и заявляет в ответ на ясном глазу - а зачем вы, ведьмы, еще и нужны, кроме как людям помогать, уж если им самим не обойтись. Я это как услышала, так от печки, где кочерга стояла, еще на шаг отошла, уж очень соблазн был велик если не кочергой поучить, так поленом меж глаз света в голову добавить, раз ему мать при рождении недодала.
И тебе, говорю, поклон за доброе слово, а теперь скажи мне, будь так добр, что ты сделать позабыл для того, чтобы самому не обойтись в своей беде, и что ты сделал, если сделал, чтоб той беды с тобой не приключилось. Ты, может, кроме себя и своей любви что-то вокруг видел, подругу свою например. Ты, может, хоть иногда слушал и смотрел, что она говорит и делает, а не только язык чесал да силушкой хвастался. Ты, может, удосужился глаза протереть и заметить, что спать лег один, хотя бы во второй день, коль не в первый. Ты, может, потрудился смотреть иногда, что у твоей женщины в глазах, чтобы она от тебя молчком в одночасье не ушла. Ты, может, догонять ее пошел, пока след было видно... что встал столбом? сам сварил, сам и ешь, и ложку тоже за свои деньги покупай, у меня лишних в хозяйстве не водится. А то ловко устроился: как солоно заваривать - так сам, а как расхлебывать - так помогай ему всем миром. От такой проповеди в груди зажгло у меня, я дух перевела, смотрю, губы задрожали у него, руки затряслись... ну, думаю, сейчас устроит мне театр, как пить дать. Однако нет, обошлось, полез в поясник, выложил на стол прилично денег - так хватит? - спрашивает. Я для вида глянула... за мою работу хватит, говорю, а твою я за тебя делать не буду ни за деньги, ни за спасибо, ни за слезы, ни за кровь. Выйди, говорю, и снаружи жди, сделаю тебе свар, вынесу в берестяном черпаке, пойдешь с ним на курган, затворишь огонь, свар выпьешь, черпак сожжешь. После того до рассвета будешь понимать язык ветра и звезд. У них и спросишь, куда твоя любовь ушла и как ее догнать. Да помни, что чтобы ответ на вопрос получать, чужой язык понимать мало, еще надо уметь свой за зубами держать. И еще не забудь, что чтобы ответ получить, его мало услышать, его еще надо понять и поверить в него.
Ну, не выйти в дверь, коль тебе на нее указали, это уж совсем дурь несусветная. Он и вышел. А я ему сделала свар. Из чего - не скажу, только цвет у него был зеленый, вкус черный, а запах красный, и еще скажу, что были в нем ягоды слаще меда, какие не кладут ни в пирог, ни в кисель, был в нем стебель болотного розана, который курице по колено, а заблудиться в нем человеку проще простого, были в нем золотые цветики, от которых сны черные, были в нем черные семена белых цветов, и были в нем листья с дерева, к которому все по ягоды ходят. Сделала, вынесла, дорогу к кургану указала. На другое утро, как проснулась, пошла до того места поглядеть, живой ли ушел. Свар-то не смертный, да только ветер и звезды врать не умеют, незачем им - а если кто кроме себя никого слушать не приучен, правду трудно переносит. Может и не выжить.
Увидела на кургане кострище, сожженное чисто, а в траве след, что к дороге плелся, да по дороге в ту сторону направился, откуда гость сказался что пришел - на том и успокоилась. Пошла в дом, полы намывать да полосы развешивать, пока в доме тепло: под крышей всяко чище чем во дворе, а полосы готовить - дело такое, чем чище, тем лучше. А деньги его я в другую неделю в трактир отнесла, и велела на них кормить и поить промокших и замерзших, умный человек в дороге мокрым и холодным не останется, а дураков спасать - что паршивого чесать: сколько ни делай, лучше не станет. Так похожее к похожему и пристроила, мне чужой придури даже в деньгах в доме не нужно.
_______________________
* неделя, или праздные дни - традиционные дни, посвященные отдыху, гигиене души и тела и общению людей друг с другом. Обычно неделей считаются каждый пятый и шестой дни, но в страду недель не бывает, а в годовые праздники неделей считаются полные шесть дней, в которых праздничный день приходится третьим или четвертым.
* полосы - ленты ткани, нарванные из бывших в употреблении предметов одежды, постельного и столового белья, используемые для перевязки ран, неизбежно получаемых на сельскохозяйственных работах в страду и в разных других ситуациях.
* короб - берестяная или, у обеспеченных людей, жестяная эмалированная большая шкатулка, в которой хранится прокипяченный ("сваренный"), проглаженный утюгом с двух сторон и свернутый в рулоны ("скатки") перевязочный материал.
*скатки - способ хранения готовых к использованию полос
* ава - поименование старшего в группе, командира, ответственного лица или хозяина, определяет только статус, вне зависимости от пола
-
-
19.07.2012 в 07:28И... можно вопрос? Мне показалось, или это тот же, кто был в истории про Белую упомянут?
-
-
19.07.2012 в 08:45-
-
19.07.2012 в 09:16интересная аргументация у пришедшего, ой интересная...
что-то мне оно созвучно оказалось с товарищем отсюда
--
а еще подвис, пытаясь понять состав, который был сварен... на 2м по счету расшифрованном компоненте дошло, что не хотел бы я знать точный рецепт и уж тем более пробовать
-
-
19.07.2012 в 11:28Емелюшка, а ей врать людям лишнего времени нету, а себе так и вовсе никакого резона нет
-
-
19.07.2012 в 11:42А рецепт... Я его знаю и при необходимости могу сделать. Но никакого желания не ощущаю.
Пробовать это, действительно, не стоит, тем более в городе, тем более в помещении. Тема старая и хорошо известная, действительно работает так, как описано, то есть позволяет снять все психологические защиты и увидеть реальное положение вещей и свою роль в ситуации.
-
-
19.07.2012 в 12:38то-то мне щелкнуло в голову при разборе рецепта альбомом voyage 34: complete trip группы Porcupine tree, где рассказывается о том как 34й lsd-трип привел слишком самоуверенного человека к незапланированной встрече с собой
-
-
19.07.2012 в 13:07Я бы рискнула.
-
-
19.07.2012 в 14:54-
-
19.07.2012 в 15:07Спасибо!
-
-
19.07.2012 в 20:31ммм... я вот перечитала еще раз историю про летний чай... Пожалуй да тот повел бы себя иначе, но что-то изрядно общее у них есть, шкурой чую.
-
-
19.07.2012 в 21:16-
-
19.07.2012 в 22:30-
-
19.07.2012 в 23:10-
-
19.07.2012 в 23:22-
-
20.07.2012 в 00:34А вообще, такие зарисовки - удивительно отчетливые проективные тесты, в отзывах такие самораскрытия бывают, что только благодарить за информацию о сказавшем и остается )
-
-
20.07.2012 в 00:41Ой, так это ж такой ценный результат! Я б тоже хотела... правда, "подстелив соломки" - то есть устраивать такие эксперименты в периоды, когда есть время выдохнуть и силы переварить...
-
-
20.07.2012 в 00:46-
-
20.07.2012 в 00:53-
-
20.07.2012 в 03:10до меня вот не доехало, ава это он сам где-то там у себя, или он так обратился к хозяйке места куда пришел?
-
-
20.07.2012 в 11:48-
-
22.07.2012 в 08:32-
-
22.07.2012 в 23:05-
-
23.07.2012 в 21:25-
-
18.03.2015 в 11:40Выпить - было бы интересно.