суббота, 02 сентября 2017
Дни-то в клинике все одинаковые, это снаружи времечко бегом бежит, в городе так особенно, а в госпитальной палате его нету, не ходит оно туда, ему там незачем быть, не его там территория. Это место для тех, кто за ним не угнался, не поспел - и не уцелел. А тут уж - или соберут доктора, а сестры выходят, или... или как получится. Тут вместо времени режим, по нему и считаем, что оно снаружи есть. Обход да завтрак, обед да ужин, между ними дневной сон, вот и день кончился. Ночь прошла, свою жатву собрала, утром доктора пришли, живых пересчитали, все на новый круг пошло. Так круга три, не то четыре мы и прокатили - за сказками, за байками, за историями. А на пятый обход задержался. Час мы ждали, не менее, потом постовая сестра пришла, говорит - идите завтракать пока, доктор потом зайдет, они заняты. Смотрю я, Утельяна-то с Евой переглянулись нехорошо. Ну посмотрела и отвернулась, а точку себе в памяти поставила. И долго та точка не простояла. Из буфетной как в палату шли, меня постовая сестра окликнула: зайдите в ординаторскую, говорит. Ну, думаю, понятно. Опять обедать чаем, а вместо дневного сна будет мне полноценный рабочий день. Где же у них только их собственная баба, вот что непонятно мне было. А то ни посмотреть людей, ни послушать, наобум Лазаря по прописи пальцем тычут, где повезет, а где и не вывезет... А постовая мне - не спрашивайте, я все понимаю, но бабушка Радина в крещенье умерла, ей девяносто седьмой год шел, думали в масленицу поздравлять, а вышло что провожали. А городской целительский совет нам пока никого не рекомендовал, вот так и вертимся. На вас вот повезло, вы уж извините, что так, вам в карту все запишут и потом к расчету приложат.
А чего тут извините, все мы люди казенные, надобность - она надобность и есть. Это я ей и сказала. И пошла в ординаторскую. А из нее с уже известным мне Просветом Ратмировичем в приемный покой направилась. А в приемном, в дальнем боксе, за простыночкой, увидела Томяну Петропавловскую, без сознания и хорошо так обескровленную. Физраствор с глюкозой уже ей капали, но по ней было видно, что досталось ей крепко, так что обратно в дольний мир к своим неприятностям она не слишком торопилась. Положили ее, согласно правилу, под два одеяла, а кроме того плечи накрыли полотенцем. И что-то мне в ее левом плече не понравилось, так что я взяла полотенце за край и приподняла. Посмотрела и едва крепкое слово не выронила: у нее плечо было порвано, да так, что на обе стороны текло. Присмотрелась я - а рвали-то зубами, да не собачьими, и не конскими даже, а человечьими. Пока я на эту красоту любовалась, как раз Просвет Ратмирович подошел, с хирургиней в зеленом - из грязного отделения, значит, полостные хирурги в голубом работают. Та на Томяну посмотрела - грузите, говорит, операционная готова. И сударыню с собой возьмите, на галерее посидеть. Я от удивления даже про Томяну забыла - как вы догадались, говорю, я в больничном же. Она мне через плечо так усмехнулась, бровь изогнувши: - милая, кто же кроме доврачебной помощи может так рядом с пострадавшим встать, чтобы врачу обзор не закрыть, это ведь профессиональный навык. Кстати, старшей вашей передайте, что она молодец. И с тем ушла, времени не тратя. А и верно, что ей с нами стоять, ей еще облачаться и мыться. А нам с господином палатным врачом на галерею топать, наблюдать за ходом операции, чтобы знать, как потом Томяну выхаживать. Вот мы и пошли. Час сидели, не дыша, глядели, как доктор Северина Назаровна Томянино плечо собирает из клочков. И почти весь час молча. Только когда лампы погасили и Томяну будить стали, я его спросила - это что же тут такое делается, что люди друг друга зубами рвут? А она тем более вообще полицейский чин. А он плечом пожал - не знаю, говорит, она с начала года третья, а клиника в городе не одна. Медицинская дума будет после Троицы, может тогда понятнее станет, а пока - не знаю и не скажу. И пошли мы на летучку, решать, как Томяну выхаживать.
Из еды ей доктор сразу назначил на первый день крепкий пряный говяжий бульон и пятьдесят граммов осетровой икры на белом хлебе, а на последующие суп из белых грибов, печень с гречневой кашей, луковое перо тушеное с яйцом, или морковь так же, свекольный салат по-грузински, с чесноком и грецким орехом, пряный чечевичный суп с говядиной, и все подобное. И конечно, перед сном рубленые изюм с курагой и черносливом, грецкими орехами, павловскими лимонами, с медом и соком алоэ. Понятно, что дней на пятнадцать она тут застряла. А с меня спросили ей травяные сборы. Я говорю - мне для того надо знать, кто ее кусал и за что. И на том и ссеклась, потому что вспомнила наш с ней первый разговор в карантинной палате. Смотрю, а доктора-то на меня воззрились и ждут, что я продолжу. Ну, я и продолжила. Если, говорю, исходить из того, что я от нее слышала, когда в карантинной палате мы переговорили, то покусала ее какая-то безбилетная барышня, и было это скорее всего или на Сенной площади, или между Рузовской и Бронницкой, или на Коломне еще какой-то глухой угол есть, потому что с Наличной улицы или с набережной Смоленки сюда бы не повезли, далеко, повезли бы на линии. Доктор из приемного покоя покивала - верно, говорит, всех трех привезли "с балерин"*, предполагая вирус собачьего бешенства. Ага, говорю, а вы можете тогда посмотреть, на ней похожих шрамов нет ли? Просвет Ратмирович удивился, даже брови поднял, но ответил - нет, говорит, не нашли при осмотре. А я ему: тогда проще, тогда крапивный отвар, а еще лучше деревенский соленый зеленник* с яичком каждый день в один из приемов пищи. Они записали и меня отпустили. А еще через пару дней меня вызвали в выписную, а там какой-то чин полицейский - вы, говорит, сударыня, сейчас пока свои дела завершайте, а как освободитесь, я вас жду в расчетной части, у меня к вам дело.
Я даже озадачилась: вроде не здешняя сама, с дороги прямо под прививку, какие у питерской полиции ко мне могут быть дела? Разве если что-то из округа аж до Питера подняли. Но делать нечего, полиция так полиция. Получила бумаги свои, из больничного в человеческое переоделась и пошла в расчетную часть. Там мне выдали денежное, я за него расписалась, потом получила вещевое, пошла документы подписала, а мне прививочную карту заполнили и выдали. Открыла я ее просмотреть на следующую дату прививок, села и заплакала. Не от беды, от счастья. Там, в карте, ангельская печать была. У меня после последней прививки устойчивый иммунитет к холере и чуме установился. Повела я под сорочкой плечом, на котором последний скарификат заживал, и подумала, что теперь надо будет перед дорогой это дело красочкой пробить, как положено, черной и бирюзой, чтобы все по порядку было. И что за этим я сюда же, в этот госпиталь, и зайду. А господин майор меня все это время дожидались. А дождавши, высказали свое дело. И дело то было вполне удивительное.
Полиция решила в том районе, где служивых покусали, облаву делать. И для этого привлекали в помощь весь столичный* бабий цех, всю доврачебную помощь. И не только местных, а всех, кто как я в городе Питере по делам оказался, и даже не спросивши, по каким именно. По медицинским ли, по учебным, кто в отпуску - всех подгребли. Ну и ладно, думаю, чем ни заниматься, лишь бы не скучать. Тем более раз меня не спрашивают, а явочным порядком извещают, куда мне идти и что там делать. Последнее, правда, не объявили, а сказали оставить вещи в части и ехать с господином майором на бабий сбор. Сбор был в кондитерской Павлова на площади у князь-Владимирского собора, а кондитерская была рядом с домом господ Шуваловых. Там уже было закрыто, швейцар сперва попробовал дорогу мне заступить, но осмотревши меня и увидав на поясе бабье, хоть и дорожное, по малому обряду, без лесной сумы, открыл мне дверь и сказал "прошу вас". А майора без слов пропустил. Видать, от великой любви ливрейных к мундирным.
Вошла я и оробела. Столики кругом сомкнуты, между ними проходы для разносчиков, и по внешней стороне круга стулья, чтобы все друг друга видели. А за столами-то, матушки честны, батюшки святы... питерские бабы сидят. Да какие они бабы, они сударыни. На всех городские парочки лощеной шерсти, цвета строгие, не темные, но и не слишком светлые, все запоясаны дорогой бычьей кожей, рукояточки на ножиках не наборные, как у меня из бересты, и даже не кожаные, а костяные и редкого дерева. И у всех на левой руке кольца цеховые. Да не медные сельские, а чистого серебра, с крупными камнями. Разумеется, не господскими. Не изумруды, не рубины, не сапфиры - бабы такого не носят. Не говоря уж про алмаз с александритом, то таким как я только лишь в императорском театре в ложах издали блеснет. Лощеную шерсть на простом сословии еще можно встретить, а дворянские камни - точно нет. И аметисты с жемчугами тоже не носят, это все камни поповские. Бабьи камни попроще и светлые. Вот они-то тут и были. Сердолики, турмалины, ценные шпаты с блеском и с радугами, кварцы с начиночкой да кошачьи глаза, солнечный жад над столом мелькнул даже... в общем, я против них как полевой воробей против малиновки. Ну, делать нечего, присела к столу, поздоровалась, приняла чашку, слушать стала. Говорили о том, как полиции помогать и как себя оберечь, а то немытыми-то зубами может и не только в плечо прийтись. Томяне-то повезло еще, как я чуть позже услышала. К концу первой чашки чая подъехал полицейский генерал и стал рассказывать сводку, из который выяснилось, что история эта тянется мало не год, с той осени, что покусанных никак не трое, а только выживших семеро, да найденных мертвыми еще двое. И все в окрестностях Юсуповского сада. На второй чашке чая и после эклера с фисташковым кремом я приободрилась и заоглядывалась, но слушать не перестала. Кроме трех полицейских из нравственного отдела, покусаны были несколько господ штатских служащих, похоже, шедших или за определенными услугами, но не в салон, или к знакомой барышне, одна модистка и одна барышня с билетом из салона на Вознесенском, которую невесть как занесло в эту дыру. Один из господ и эта барышня были найдены мертвыми, остальные выжили. Укусы у всех в области плеча и шеи, то есть или банда людоедов там завелась, но тогда надо искать, где они кости прячут, или гуляет маньяк, которого ловить надо и отстреливать быстро, потому что следующим этапом будут девчонки-посыльные и дети.
Слушала я это, слушала, ладошки невежливо об чашку грела, присутствующих потихоньку разглядывала, как вдруг почуяла на себе взгляд. Внимательный такой, ждущий. Искоса, тайком, быстро посмотрела в ту сторону - какой-то полицейский чин, полковник, кажется, второпях не разглядела, на меня смотрит в упор прямо.
Ну, договорили, условились, стали расходиться, я тоже поднялась, чтобы идти, и вдруг слышу - сестричка! - зовет кто-то. Сначала-то я решила, что кто-то из медичек тут есть, такое у баб редко, но бывает, мой случай нечастый, но не единственный и на волость даже. Однако же на оклик никто не повернулся, а я услышала тем же голосом "простите-извините-пропустите" - и вижу, что тот полковник, а на самом деле подполковник, ко мне через людей пробирается. Городские-то целительницы не слишком торопятся расступаться, мало ли с чем он ко мне спешит, какая-никакая а взаимная защита, оно и естественно. Присмотрелась я - и обмерла. А он уже совсем близко, может, аршин между нами, может, чуть больше. Смотрю на него... - неужели ты, говорю, десантура? Никак живой? Чую, по щекам течет у меня. И он тоже, смотрю, на мундир слезы точит - живой, говорит, спасительница моя. И обнял меня. А я его. А бабы где стояли, так к полу и примерзли. А мы стоим ревем в три ручья, расцепиться не можем.
Расцепиться, однако, пришлось. Кассир генерала позвал к телефону, тот поговорил немного в трубку, потом послушал, и объявил - господа и дамы, мол, прошу остаться, сейчас подъедет первый вагон, за ним еще два, и вас сразу развезут по частям. Полчаса назад на Верейской нашли труп, свежий, с разорванным горлом, и повреждения того же характера: от человеческих зубов.
----
* Рузовская-Можайская-Верейская-Подольская-Серпуховская-Бронницкая - место зимних расквартировок гвардейский частей в 18 и 19 веке, в местном городском фольклоре этот район переименован в "разве можно верить подлым словам балерины" или, короче, "на балеринах".
* Смесь из рубленой огородной зелени, сныти и крапивы с солью - то, что у Есении стоит в корчажке в сенях, и чем она "оттягивала" синяк Черному в одной из предыдущих историй. Суп из такой смеси называется "зеленник" и кроме этой смеси в него кладут только морковь и лук. Заправляется он сметаной или рубленым вареным яйцом, а если есть возможность, то и тем и другим.
* Петербург - одна из пяти столиц российской империи.
А чего тут извините, все мы люди казенные, надобность - она надобность и есть. Это я ей и сказала. И пошла в ординаторскую. А из нее с уже известным мне Просветом Ратмировичем в приемный покой направилась. А в приемном, в дальнем боксе, за простыночкой, увидела Томяну Петропавловскую, без сознания и хорошо так обескровленную. Физраствор с глюкозой уже ей капали, но по ней было видно, что досталось ей крепко, так что обратно в дольний мир к своим неприятностям она не слишком торопилась. Положили ее, согласно правилу, под два одеяла, а кроме того плечи накрыли полотенцем. И что-то мне в ее левом плече не понравилось, так что я взяла полотенце за край и приподняла. Посмотрела и едва крепкое слово не выронила: у нее плечо было порвано, да так, что на обе стороны текло. Присмотрелась я - а рвали-то зубами, да не собачьими, и не конскими даже, а человечьими. Пока я на эту красоту любовалась, как раз Просвет Ратмирович подошел, с хирургиней в зеленом - из грязного отделения, значит, полостные хирурги в голубом работают. Та на Томяну посмотрела - грузите, говорит, операционная готова. И сударыню с собой возьмите, на галерее посидеть. Я от удивления даже про Томяну забыла - как вы догадались, говорю, я в больничном же. Она мне через плечо так усмехнулась, бровь изогнувши: - милая, кто же кроме доврачебной помощи может так рядом с пострадавшим встать, чтобы врачу обзор не закрыть, это ведь профессиональный навык. Кстати, старшей вашей передайте, что она молодец. И с тем ушла, времени не тратя. А и верно, что ей с нами стоять, ей еще облачаться и мыться. А нам с господином палатным врачом на галерею топать, наблюдать за ходом операции, чтобы знать, как потом Томяну выхаживать. Вот мы и пошли. Час сидели, не дыша, глядели, как доктор Северина Назаровна Томянино плечо собирает из клочков. И почти весь час молча. Только когда лампы погасили и Томяну будить стали, я его спросила - это что же тут такое делается, что люди друг друга зубами рвут? А она тем более вообще полицейский чин. А он плечом пожал - не знаю, говорит, она с начала года третья, а клиника в городе не одна. Медицинская дума будет после Троицы, может тогда понятнее станет, а пока - не знаю и не скажу. И пошли мы на летучку, решать, как Томяну выхаживать.
Из еды ей доктор сразу назначил на первый день крепкий пряный говяжий бульон и пятьдесят граммов осетровой икры на белом хлебе, а на последующие суп из белых грибов, печень с гречневой кашей, луковое перо тушеное с яйцом, или морковь так же, свекольный салат по-грузински, с чесноком и грецким орехом, пряный чечевичный суп с говядиной, и все подобное. И конечно, перед сном рубленые изюм с курагой и черносливом, грецкими орехами, павловскими лимонами, с медом и соком алоэ. Понятно, что дней на пятнадцать она тут застряла. А с меня спросили ей травяные сборы. Я говорю - мне для того надо знать, кто ее кусал и за что. И на том и ссеклась, потому что вспомнила наш с ней первый разговор в карантинной палате. Смотрю, а доктора-то на меня воззрились и ждут, что я продолжу. Ну, я и продолжила. Если, говорю, исходить из того, что я от нее слышала, когда в карантинной палате мы переговорили, то покусала ее какая-то безбилетная барышня, и было это скорее всего или на Сенной площади, или между Рузовской и Бронницкой, или на Коломне еще какой-то глухой угол есть, потому что с Наличной улицы или с набережной Смоленки сюда бы не повезли, далеко, повезли бы на линии. Доктор из приемного покоя покивала - верно, говорит, всех трех привезли "с балерин"*, предполагая вирус собачьего бешенства. Ага, говорю, а вы можете тогда посмотреть, на ней похожих шрамов нет ли? Просвет Ратмирович удивился, даже брови поднял, но ответил - нет, говорит, не нашли при осмотре. А я ему: тогда проще, тогда крапивный отвар, а еще лучше деревенский соленый зеленник* с яичком каждый день в один из приемов пищи. Они записали и меня отпустили. А еще через пару дней меня вызвали в выписную, а там какой-то чин полицейский - вы, говорит, сударыня, сейчас пока свои дела завершайте, а как освободитесь, я вас жду в расчетной части, у меня к вам дело.
Я даже озадачилась: вроде не здешняя сама, с дороги прямо под прививку, какие у питерской полиции ко мне могут быть дела? Разве если что-то из округа аж до Питера подняли. Но делать нечего, полиция так полиция. Получила бумаги свои, из больничного в человеческое переоделась и пошла в расчетную часть. Там мне выдали денежное, я за него расписалась, потом получила вещевое, пошла документы подписала, а мне прививочную карту заполнили и выдали. Открыла я ее просмотреть на следующую дату прививок, села и заплакала. Не от беды, от счастья. Там, в карте, ангельская печать была. У меня после последней прививки устойчивый иммунитет к холере и чуме установился. Повела я под сорочкой плечом, на котором последний скарификат заживал, и подумала, что теперь надо будет перед дорогой это дело красочкой пробить, как положено, черной и бирюзой, чтобы все по порядку было. И что за этим я сюда же, в этот госпиталь, и зайду. А господин майор меня все это время дожидались. А дождавши, высказали свое дело. И дело то было вполне удивительное.
Полиция решила в том районе, где служивых покусали, облаву делать. И для этого привлекали в помощь весь столичный* бабий цех, всю доврачебную помощь. И не только местных, а всех, кто как я в городе Питере по делам оказался, и даже не спросивши, по каким именно. По медицинским ли, по учебным, кто в отпуску - всех подгребли. Ну и ладно, думаю, чем ни заниматься, лишь бы не скучать. Тем более раз меня не спрашивают, а явочным порядком извещают, куда мне идти и что там делать. Последнее, правда, не объявили, а сказали оставить вещи в части и ехать с господином майором на бабий сбор. Сбор был в кондитерской Павлова на площади у князь-Владимирского собора, а кондитерская была рядом с домом господ Шуваловых. Там уже было закрыто, швейцар сперва попробовал дорогу мне заступить, но осмотревши меня и увидав на поясе бабье, хоть и дорожное, по малому обряду, без лесной сумы, открыл мне дверь и сказал "прошу вас". А майора без слов пропустил. Видать, от великой любви ливрейных к мундирным.
Вошла я и оробела. Столики кругом сомкнуты, между ними проходы для разносчиков, и по внешней стороне круга стулья, чтобы все друг друга видели. А за столами-то, матушки честны, батюшки святы... питерские бабы сидят. Да какие они бабы, они сударыни. На всех городские парочки лощеной шерсти, цвета строгие, не темные, но и не слишком светлые, все запоясаны дорогой бычьей кожей, рукояточки на ножиках не наборные, как у меня из бересты, и даже не кожаные, а костяные и редкого дерева. И у всех на левой руке кольца цеховые. Да не медные сельские, а чистого серебра, с крупными камнями. Разумеется, не господскими. Не изумруды, не рубины, не сапфиры - бабы такого не носят. Не говоря уж про алмаз с александритом, то таким как я только лишь в императорском театре в ложах издали блеснет. Лощеную шерсть на простом сословии еще можно встретить, а дворянские камни - точно нет. И аметисты с жемчугами тоже не носят, это все камни поповские. Бабьи камни попроще и светлые. Вот они-то тут и были. Сердолики, турмалины, ценные шпаты с блеском и с радугами, кварцы с начиночкой да кошачьи глаза, солнечный жад над столом мелькнул даже... в общем, я против них как полевой воробей против малиновки. Ну, делать нечего, присела к столу, поздоровалась, приняла чашку, слушать стала. Говорили о том, как полиции помогать и как себя оберечь, а то немытыми-то зубами может и не только в плечо прийтись. Томяне-то повезло еще, как я чуть позже услышала. К концу первой чашки чая подъехал полицейский генерал и стал рассказывать сводку, из который выяснилось, что история эта тянется мало не год, с той осени, что покусанных никак не трое, а только выживших семеро, да найденных мертвыми еще двое. И все в окрестностях Юсуповского сада. На второй чашке чая и после эклера с фисташковым кремом я приободрилась и заоглядывалась, но слушать не перестала. Кроме трех полицейских из нравственного отдела, покусаны были несколько господ штатских служащих, похоже, шедших или за определенными услугами, но не в салон, или к знакомой барышне, одна модистка и одна барышня с билетом из салона на Вознесенском, которую невесть как занесло в эту дыру. Один из господ и эта барышня были найдены мертвыми, остальные выжили. Укусы у всех в области плеча и шеи, то есть или банда людоедов там завелась, но тогда надо искать, где они кости прячут, или гуляет маньяк, которого ловить надо и отстреливать быстро, потому что следующим этапом будут девчонки-посыльные и дети.
Слушала я это, слушала, ладошки невежливо об чашку грела, присутствующих потихоньку разглядывала, как вдруг почуяла на себе взгляд. Внимательный такой, ждущий. Искоса, тайком, быстро посмотрела в ту сторону - какой-то полицейский чин, полковник, кажется, второпях не разглядела, на меня смотрит в упор прямо.
Ну, договорили, условились, стали расходиться, я тоже поднялась, чтобы идти, и вдруг слышу - сестричка! - зовет кто-то. Сначала-то я решила, что кто-то из медичек тут есть, такое у баб редко, но бывает, мой случай нечастый, но не единственный и на волость даже. Однако же на оклик никто не повернулся, а я услышала тем же голосом "простите-извините-пропустите" - и вижу, что тот полковник, а на самом деле подполковник, ко мне через людей пробирается. Городские-то целительницы не слишком торопятся расступаться, мало ли с чем он ко мне спешит, какая-никакая а взаимная защита, оно и естественно. Присмотрелась я - и обмерла. А он уже совсем близко, может, аршин между нами, может, чуть больше. Смотрю на него... - неужели ты, говорю, десантура? Никак живой? Чую, по щекам течет у меня. И он тоже, смотрю, на мундир слезы точит - живой, говорит, спасительница моя. И обнял меня. А я его. А бабы где стояли, так к полу и примерзли. А мы стоим ревем в три ручья, расцепиться не можем.
Расцепиться, однако, пришлось. Кассир генерала позвал к телефону, тот поговорил немного в трубку, потом послушал, и объявил - господа и дамы, мол, прошу остаться, сейчас подъедет первый вагон, за ним еще два, и вас сразу развезут по частям. Полчаса назад на Верейской нашли труп, свежий, с разорванным горлом, и повреждения того же характера: от человеческих зубов.
----
* Рузовская-Можайская-Верейская-Подольская-Серпуховская-Бронницкая - место зимних расквартировок гвардейский частей в 18 и 19 веке, в местном городском фольклоре этот район переименован в "разве можно верить подлым словам балерины" или, короче, "на балеринах".
* Смесь из рубленой огородной зелени, сныти и крапивы с солью - то, что у Есении стоит в корчажке в сенях, и чем она "оттягивала" синяк Черному в одной из предыдущих историй. Суп из такой смеси называется "зеленник" и кроме этой смеси в него кладут только морковь и лук. Заправляется он сметаной или рубленым вареным яйцом, а если есть возможность, то и тем и другим.
* Петербург - одна из пяти столиц российской империи.
четверг, 31 августа 2017
Уф. новый системник. И десятая, маму лощадь пополам, винда. Привыкаю вот.
воскресенье, 27 августа 2017
довязать шарф,
вынести мусор (три пакета, между прочим, два в "Спасибо" и один к помойке),
настричь шкурку для одного деревянного конструктора, который, ох, все еще в деталях,
на треть прибрать рабочий стол с камешками,
собрать пакет гаджетов в ремонт,
распихать по местам нитки для вязания,
пройти по пят магазинам и найти пуговицы для жакета,
связать три образца и понять, что делать с недовязом,
начать делать с недовязом.
Обсудить с Сухьи это лето, поездку в Москву и семь бочек арестантов, понять, что без компа я еще... короче,, в понедельник будет ясно, сколько. В крайнем случае во вторник. А чтобы работать с планшета, на нем надо переставить винду. А то он звук так и не отдаст. Мышку в нему я все равно докуплю, с ней удобнее чем с тачпадом.
Апд: без компа я пока не куплю новый системный блок. А потом я буду покупать новый планшет, потому что этот может не пережить второй накатки системы.
Зашибись.
вынести мусор (три пакета, между прочим, два в "Спасибо" и один к помойке),
настричь шкурку для одного деревянного конструктора, который, ох, все еще в деталях,
на треть прибрать рабочий стол с камешками,
собрать пакет гаджетов в ремонт,
распихать по местам нитки для вязания,
пройти по пят магазинам и найти пуговицы для жакета,
связать три образца и понять, что делать с недовязом,
начать делать с недовязом.
Обсудить с Сухьи это лето, поездку в Москву и семь бочек арестантов, понять, что без компа я еще... короче,, в понедельник будет ясно, сколько. В крайнем случае во вторник. А чтобы работать с планшета, на нем надо переставить винду. А то он звук так и не отдаст. Мышку в нему я все равно докуплю, с ней удобнее чем с тачпадом.
Апд: без компа я пока не куплю новый системный блок. А потом я буду покупать новый планшет, потому что этот может не пережить второй накатки системы.
Зашибись.
пятница, 25 августа 2017
Дорогие все. Вдруг тут есть кто-то, кого нет ВКонтакте и кому важно. У меня накрылся стационарник, так что я без скайпа и временно доступна только тут, ВКонтакте и по телефону.
среда, 23 августа 2017
А то что-то его из ЖЖ убрали, и с медпортала, где он был размещен, тоже. Не хотелось бы совсем его потерять.
Вот тут он в фейсбуке: www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=34529...
Роды и здоровье женщины
Вот тут он в фейсбуке: www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=34529...
Роды и здоровье женщины
понедельник, 21 августа 2017
Да, уж затмило так затмило...
Не считая того, что я вижу в новостной ленте, паршивого сна, пары событий, которыми начался день, каждое из которых тянет на коллекционные, у меня еще отводок мирта сдох, один из двух получившихся.
Апд: еще один нежданчик, не рядом, но в радиусе видимости
Не считая того, что я вижу в новостной ленте, паршивого сна, пары событий, которыми начался день, каждое из которых тянет на коллекционные, у меня еще отводок мирта сдох, один из двух получившихся.
Апд: еще один нежданчик, не рядом, но в радиусе видимости
суббота, 19 августа 2017
Между прочим, про самокат они мне ничего не говорили. Жалко, что лето уже почти все, но вариант же, реально. Пойти в спорттовары заценить идею что ли...
суббота, 12 августа 2017
Была на улице, видела прекрасное. Асфальт, на асфальте рядом (сантиметров 40) две надписи: "девчонки очень дорого" и "аборт убийство". Чуть поодаль третья: "кредит под залог квартиры"
... приметы времени, чего уж там
... приметы времени, чего уж там
Борис Цирюльник "Автобиография пугала"
Эдвард Резерфорд "Сарум" (бесконечно, как недоваренные спагетти)
Поройков "Архетипические психологические типы"
Мудрик "Социализация вчера и сегодня"
А. Шараль "Аудиокультура ХХ века"
Гай Стэндинг "Прекариат - новый опасный класс"
Вроде пока все.
Но и лето еще не кончилось
Эдвард Резерфорд "Сарум" (бесконечно, как недоваренные спагетти)
Поройков "Архетипические психологические типы"
Мудрик "Социализация вчера и сегодня"
А. Шараль "Аудиокультура ХХ века"
Гай Стэндинг "Прекариат - новый опасный класс"
Вроде пока все.
Но и лето еще не кончилось
четверг, 10 августа 2017
00:58
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
вторник, 08 августа 2017
Мнда. Ограничение по физнагрузке, точнее, тотальный запрет на любую нагрузку на полгода, плюс, как водится, драконовские пищевые ограничения, ну и для полного счастья сегодня первая капельница с иммуномодулятором из курса. Кажется, предстоит веселая зима и осень.
четверг, 03 августа 2017
Была у доктора. Второй раз за неделю.
Нну что. Диета - это уже привычно. Дорогой и длинный курс лечения - вот тоже ни хрена не открытие Вест-Индии. Но осторожно, интенции и инвективы, отмена всей физической нагрузки, кроме не более чем двух пеших прогулок в неделю - это настоящая подстава. Так меня еще ни разу не высаживали. И это надолго. Это не меньше чем на год.
Я в расстройстве.
Нну что. Диета - это уже привычно. Дорогой и длинный курс лечения - вот тоже ни хрена не открытие Вест-Индии. Но осторожно, интенции и инвективы, отмена всей физической нагрузки, кроме не более чем двух пеших прогулок в неделю - это настоящая подстава. Так меня еще ни разу не высаживали. И это надолго. Это не меньше чем на год.
Я в расстройстве.
среда, 02 августа 2017
Народ тут дружно повалило с мигренью. Я решила, что это из-за надвигающейся грозы, залившей Зеленогорск примерно по колено. Но услышав здравое возражение, что не может же оно быть за неделю так ощутимо, призадумалась. Посмотрела на количество прилегших с "внезапным" отравлением или мигренью невнятного характера еще разок. Не поняла. И вдруг мне объяснили. Очередной плохо себя чувствующий человек объяснил.
Что цветет болиголов на городских пустырях. И что его РАЗУМЕЕТСЯ никто не косил. И жарко. И... и все.
Диуретики, конечно, рулят. А вот противосудорожные без рецепта вряд ли продадут. А жаль. Потому что при этом отравлении их бы лучше вместе.
Что цветет болиголов на городских пустырях. И что его РАЗУМЕЕТСЯ никто не косил. И жарко. И... и все.
Диуретики, конечно, рулят. А вот противосудорожные без рецепта вряд ли продадут. А жаль. Потому что при этом отравлении их бы лучше вместе.
среда, 19 июля 2017
Теперь я знаю, что такое "весь город перерыт". Это новый опыт, и я бы без него обошлась, но теперь он у меня есть.
Еще я видела, как после ерундового дождика вода стоит на тротуаре час и никуда не девается. Строго говоря, я по ней шла, по этой воде.
...а в остальном Москва по-прежнему прекрасна.
Еще я видела, как после ерундового дождика вода стоит на тротуаре час и никуда не девается. Строго говоря, я по ней шла, по этой воде.
...а в остальном Москва по-прежнему прекрасна.
воскресенье, 16 июля 2017
Ухитрилась стереть облако с контактами с телефона. Не припомню, когда и как, но сумела. Что-то осталось на симке, но очень не все. Пиканс еще в том, что все контакты со времени удаления облака я отправляла в это отсутствующее место, то есть в алхимическую черную дыру. И теперь... вот не знаю, что теперь. Думать буду не сейчас.
четверг, 13 июля 2017
Сама я в Москве с вечера 16 (он не считается) до утра 24 (а вот его можно и посчитать). Если кто-то хочет повидаться и вообще, дайте знать, пожалуйста, будет договариваться.
среда, 12 июля 2017
Стерла наконец аккаунт в ЖЖ. Три недели не могла добраться. С тем аккаунтом наконец-то все.
воскресенье, 09 июля 2017
17:10
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
пятница, 30 июня 2017
равномерно серое небо.
И под ним совершенно бешеный ветер.
Вчера я успела выйти по делам и сделать примерно треть от давно запланированного. Люди с которыми я разговаривала, были в полуобмороке, жаловались на головную боль, одна была бодра и весела, но ноздрю заткнула ватной пробкой, как делают в наших краях при долгом кровотечении носом (оно ей совсем-совсем не мешало, доооо). Я на этом скачке давления поймала почечную колику, но уже вроде все кончилось.
А не пойду-ка я сегодня опять никуда. У меня архетипы недоредактированы и шарф недовязан.
И под ним совершенно бешеный ветер.
Вчера я успела выйти по делам и сделать примерно треть от давно запланированного. Люди с которыми я разговаривала, были в полуобмороке, жаловались на головную боль, одна была бодра и весела, но ноздрю заткнула ватной пробкой, как делают в наших краях при долгом кровотечении носом (оно ей совсем-совсем не мешало, доооо). Я на этом скачке давления поймала почечную колику, но уже вроде все кончилось.
А не пойду-ка я сегодня опять никуда. У меня архетипы недоредактированы и шарф недовязан.